Подарить душу демону

– Это неправильно, так не должно быть! – Алинро с силой зашвырнула в воду горсть мелких камешков. – Раньше я бы так никогда не поступила. Я бы очень переживала за птенчика, и вот тут, – она приложила руки к груди, – тут стало бы больно. А теперь – нет. Понимаешь? Потому слова господина Ангуста.

– Ясно, – взмахнул рукой Фенрир, обрывая ее речь.

Все именно так, как должно. Синеглазка способна на чувства, но не глубже определенного уровня. Самые яркие эмоции она теперь может испытать лишь рядом с демоном, только ему принадлежит ее маленькое сердечко. Маленькое, но такое вместительное, такое удивительно особенное. И нет, он не собирался жалеть о содеянном. Сделка есть сделка. Он предупреждал, что далек от образа доброго друга. Скорее всего, со временем она сильно к нему привяжется, неосознанно будет тянуться, чтобы испытать всю палитру красок, на которую способна ее душа. Фенрир даст ей желаемое, и сам возьмет все, что захочет.

Если встречаться с Алей пореже, возможно, она не успеет привыкнуть к нему слишком сильно? Когда он вернет ей способность дарить миру себя, каково это будет для них обоих? Он же вернет? Ведь собирался. когда-нибудь. Когда-нибудь она ему обязательно надоест, когда-нибудь она вырастет и перестанет быть такой трогательно непосредственной, такой искренней и чистой. Когда-нибудь. обязательно.

Глава 14

– Это нормально, ты взрослеешь, – развел руками Фенрир. – Дальше похожих ситуаций станет еще больше. Чем старше мы становимся, тем меньше нас задевают определенного рода вещи. В детстве любая мелочь – целое событие, крошечная печаль – настоящее горе. С возрастом опыт и разум подавляют спонтанные душевные порывы. Организм учится защищать психику от внешних угроз, особенно там, где ты не способна ничем помочь. Сама сказала, что понимала: птенец не выживет. Так какой смысл о том горевать? Кому нужны твои сострадание и боль?

Аля почувствовала, что ей становится легче. Слова демона успокаивали. Девочка не хотела смиряться с ними, но и не могла отрицать их справедливость. Она не единожды видела, как взрослые принимали решения, руководствуясь холодным расчетом. Даже бабуля говорила: порою чувства мешают думать, тогда как обязательно нужно взвешивать последствия своих поступков. Быть может, это оно и есть? И отсутствие душевных терзаний лишь новый этап развития? Правда, такое развитие не слишком нравилось Алинро, но разве в ее силах противостоять самой природе? Нельзя же запретить зернышку превратиться в растение.

– Получается, со временем я стану такой же… – Малышка задумалась, подбирая слова.

В голове вертелись картинки, виденные в разное время и в разных местах. Отчего-то вспомнилось равнодушное лицо пожилого господина, который перешагнул через упавшую на улице тетю. У нее было рваное, грязное платье и растрепанные волосы. Алинро пыталась помочь ей, но незнакомка молча отпихнула малышку, поднялась и побрела дальше своей дорогой. Так девочка и не поняла, отчего все иногда не так, как видится. Аля не хотела становиться похожей ни на ту тетю, ни на замечающего лишь то, что ему удобно, господина. Ей не нравились большие дяди, которые обижали друг друга и, хуже того, некоторых женщин.

Как-то малышке довелось стать свидетельницей одной некрасивой сцены, когда двое мужчин волокли за собой слабо упирающуюся даму. Она казалась Але очень красивой: с длинными вьющимися волосами, ярко накрашенными губами и таким же броским нарядом. Правда, женщина употребляла слова, от которых госпожа Трудан хлопнулась бы в обморок. А потом один из спутников той дамы отвесил ей затрещину и тоже грязно выругался. Тогда-то Алинро и дала себе обещание: во что бы то ни стало научиться себя защищать. Чтобы никто и никогда не посмел обходиться с ней подобным образом, как бы она себя ни вела. Она должна стать сильной независимо от того, в какой среде окажется в дальнейшем.

Выйдет ли замуж за благовоспитанного человека, или все-таки раньше на нее позарится какой-нибудь разбойник. Может, она вообще уплывет на корабле путешествовать. Малышка не знала, чего именно хочет от будущего, но твердо верила, что должна быть готова ко всему. Потому что нельзя уж слишком полагаться ни на кого, кроме себя. В одно мгновение вся твоя жизнь способна перевернуться с ног на голову. Раз – и ты лишаешься мамы, и даже лица ее вспомнить не можешь. Два – и папа, просто ушедший по делам из дома, больше никогда не вернется. О дедушке она слышала только от папы и бабушки, в основном, теплые истории из жизни, какие-то дорогие их памяти детали, но она знала: он не сам от старости умер, это не было секретом. Вот так и получалось, что нет никаких гарантий, что внезапно в твой уютный и размеренный мир не ворвется беда. И не останется никого, кто бы смог защитить.