Подарки госпожи Метелицы

Вначале Диана и не поняла, что обращаются к ней, с трудом открыла глаза и бестолково покрутила головой по сторонам.

– Эй, девушка, глухая, что ли?

Через двор спешил невысокого роста мужичок в замызганном белом халате. При мысли, чем именно может быть запачкана ткань, Диана снова почувствовала рвотные позывы.

– Да? – сквозь силу выдавила она. Мужичок подошел поближе, и Диана почувствовала резкий запах формальдегида. Она отвернулась и глубоко втянула воздух.

– Ты мне носом тут не верти, – добродушно проворчал мужик, глядя на нее сверху вниз. – Пойдем, бабулю опознаешь и вещи заберешь.

– Вещи? – тупо переспросила Диана. О вещах она почему-то не подумала.

– Ну да, вещи! У меня все под запись, мне чужого не надо, – вдруг визгливо заявил мужик.

– А я вас ни в чем и не обвиняю, – вяло пожала плечами Диана.

– Ты нет, только вот умных всяких ходит тут… – снова проворчал мужик, – пойдем.

Не в силах сопротивляться, Диана с трудом поднялась с земли и поплелась вслед за мужиком, чувствуя, как раскочегарившееся солнце все больше нагревает голову.

Они снова вошли в низкое серое здание морга и будто нырнули в пещеру. От резкого перепада температуры у Дианы потемнело в глазах. Она пошатнулась и схватилась рукой за облупившуюся стенку. Мужик заметил, что его спутнице нехорошо, и милостиво кивнул на один из расшатанных стульев:

– Присядь, подыши пока, я вещи принесу.

Диана рухнула на стул и, прислонив затылок к прохладной стене, закрыла глаза. Она не могла заставить себя произнести свою обычную мантру, что все к лучшему. Как к лучшему может быть смерть человека, ближе которого нет?

Слезы снова хлынули, но у Дианы не было сил их вытирать. Впервые за очень много лет она принялась с упоением себя жалеть.

После смерти бабули она осталась совсем одна. Лида, естественно, отказалась с ней общаться. Она не винила сестру, но надеялась, что когда-нибудь та все же сможет ее понять и согласиться с тем, что потеря первой любви была к лучшему.

Да, как бы это жестоко ни звучало, но смерть Антона была действительно к лучшему. И пусть Лида не производила впечатления женщины, счастливой в замужестве, но неужели жизнь с наркоманом лучше брака со среднестатистическим мужиком? Не может такого быть. Так что по отношению к ней смерть любимого человека была наилучшим выходом. Но Матвеевна? Кому может быть лучше от ее смерти? Уж совершенно точно не Диане.

– Эй, ты тут не умерла? Некстати будет, а то у меня наплыв клиентов, – схохмил работник, возвращаясь с огромным чемоданом и сумкой в руках и с опаской поглядывая на смертельно бледную девицу, закатившую глаза и обмякшую на стуле. Та встрепенулась и посмотрела сквозь него. Судя по отрешенному взгляду, на это у нее ушли остатки сил.

– Вот, получите и распишитесь, – работник кивнул на старый потрепанный чемодан и сумку, и Диана снова почувствовала, что сейчас разрыдается.

В прошлом году она подарила Матвеевне красивый кожаный чемодан – специально для поездки в санаторий. Но та долго причитала, что красоту такую и в руки-то страшно взять и таскать по санаториям ее просто грех, поэтому она оставит чемодан до лучших времен. Только вот лучшие времена так и не наступили.

Диана взяла в руки помятый лист бумаги, на котором до нее уже расписались несколько человек, в один момент утративших кого-то из родных и близких. Лист был грязным и засаленным. Она черкнула роспись и, не в силах заставить себя взять в руки вещи, тупо уставилась на них.

– Ну, чего сидим? – полюбопытствовал мужик.

– А что надо делать? – тихо спросила Диана, не сводя тупого взгляда с чемодана. Открыть его и начать разбирать вещи Матвеевны почему-то казалось сродни кощунству.

– Надо проверить, все ли на месте.

– А я не знаю, что у нее там было, – Диане стало плохо от одной мысли, что ей придется заняться разбором вещей прямо здесь и сейчас, когда Матвеевна лежит еще там, за стенкой.

– Ну хоть посмотрите, узнаете ли вещи, ее ли они, в конце концов. Ладно, давайте я сам, – сжалился мужик.

Диана кивнула и еще ниже опустила голову. Работник склонился над стареньким дешевым чемоданом и открыл его. Прямо сверху лежал ее подарок – ночная рубашка. Как была, в упаковке, но Матвеевна все-таки прихватила ее с собой, видимо, в глубине души надеялась, что вдруг представится случай надеть.

Диана уже не сдерживала слез, глядя сквозь пелену, как мужик деловито раскладывает по стопочкам одежду, туалетные принадлежности, книги. Затем наступила очередь сумки.

– А это чего? – он достал из сумки предмет, завернутый в полотенце. Быстро развернул его и замер. Катарина сумела поразить даже человека, начисто лишенного воображения.

– Дайте сюда, – Диана вскочила, как ужаленная, и схватила проклятую статуэтку.

Первой мыслью было разбить ее об пол и посмотреть, как осколки драгоценного фарфора смешиваются с пылью и становятся частицами глины. Это просто песок, слюда, минералы! Они не могут управлять ее жизнью, не могут! Но тем не менее они уже принесли ей несчастье и погубили ту, которая хотела ее уберечь.

– Дорогая небось, – мужик завистливо смотрел на статуэтку.