Подарки ревности

Зина давно увидела, как изменился взгляд Марго, когда она смотрит на Емельяна. Брюнетка влюбилась в ее парня, влюбилась до безумия, до коровьих глаз! Это было скорее приятно, тем более ей никогда Емельяна не отбить, да она и пробовать не будет, а он сам никогда не согласится. Хотя, что там говорить, Зине было рядом с ним хорошо. Хотя она не испытывала никакой любви, а чувствовала лишь комфорт, какой бывает, например, когда ты сидишь в уютном кресле, или пьешь вкусный крепкий чай, или гладишь большого пушистого кота.

«Мне так долго было противно и неуютно в жизни, – думала Зина, – что теперь я заслужила хотя бы немного комфорта! Никогда у меня не было и быть не могло такого светлого и чистого парня. Были и сильные, были хулиганы и начинающие бандиты (хотя она никогда не подпускала их ближе, чем позволяло чувство осторожности), и я знала, что они готовы на все, в том числе ради меня, и что они всегда помогут мне и нужными знакомствами, и деньгами».

Но никогда ни с кем не было так уютно, что хотелось свернуться калачиком и лечь на мускулистое плечо, забыть о том, что ты сильная и хитрая и что все твое будущее давно распланировано. Хочется же побыть просто девушкой, красивой девушкой, которую обнимает красивый и порядочный парень. Пусть хотя бы несколько месяцев, а потом, как видно, придется снова лавировать, менять одного на другого, лишь бы получить эти проклятые связи, эти проклятые деньги… Чтобы вылечить маму и вытащить ее из разваливающегося дома, чтобы закрыть кабальный контракт брата в азиатском цирке и вытащить второго брата с территории военных действий. Надо найти им работу, помочь встать на ноги, помочь завести семью и дать шанс пожить нормальной жизнью… Ведь они отдали себя без остатка ради сестры, ради ее будущего, чтобы вырвать ее из этой городской помойки, один продал себя азиатским Карабасам-Барабасам, другой поехал воевать… Платили деньги за репетиторов, за платное поступление, за одежду, за кружки, за счастливую и спокойную жизнь обычного человека… Ничего, она отблагодарит их сторицей. Чуть попозже, скажем, через год, она выйдет на другой уровень. А сейчас можно немного насладиться жизнью. Просто пожить, как живет Марго – в свое удовольствие.

Красивые губы Зины улыбались, когда она смотрела на развалившиеся избушки и вспоминала свой собственный дом, где осталась совсем одна больная мама. И за губами сжимались от бессилия зубы.

Они долго ехали в полупустой электричке от Ярославского вокзала. Погода была чудесная. Немного похолодало, и зимнее солнце играло лучами на заснеженных полях. Макс и Катюша слушали аудиокнигу, поделив наушники на двоих, Емельян спал, запрокинув голову, а Зина легла к нему на плечо и улыбалась, когда его горячее дыхание колыхало ей волосы. Марго глядела в окно, а на самом деле – на отражение Емельяна. Если правильно смотреть, то Зина не отражалась, и было видно только его: такого большого и сильного, но в то же время беззащитного и открытого.

«Сегодня или никогда, – думала Марго. – Сегодня или никогда. Что-то должно случиться, и я должна что-то сделать, иначе моя мечта так никогда и не осуществится. Самое главное – вести себя естественно. Быть самой собой. Если Зина – девочка-блондиночка, то мне ни в коем случае не надо пробовать вести себя так же, не получится! Я сильная брюнетка!»

Когда они приехали на крошечный полустанок, было уже за полдень. Их встретил Герман, одетый как настоящий киношник на зимней площадке: в шапке-ушанке, американской куртке-«аляске» и белых валенках. Мех на капюшоне «аляски» заиндевел.

– Что-то морозец разыгрался! – сказал он, приплясывая и целуя Марго в щеку ледяными губами. Давайте-ка в баньку, там постанцы[20] уже натопили! Попаримся, поедим, а потом на снегоходах поедем кататься!

Баня была большая и просторная. Все разделись в разных кабинках, завернулись в чистые простыни и зашли в уже натопленную парную. Как выяснилось, Макс и Катюша оказались профессиональными парильщиками: они даже надели помимо простыней лыжные шапочки и рукавицы. Рыжий певец придирчиво осматривал веники, колдовал с маслами в пузырьках у каменки и наконец приказал:

– Так! Все ложимся на полок. Будет немного горячо, но надо терпеть! Никому не вскакивать. Если будет невмоготу – сползайте с полка и ложитесь на пол.

Такое предупреждение немного испугало Марго: она в банях была не так уж и часто. А вот Емельян усмехнулся:

– Давай, поддавай! Смотри, как бы тебя самого первым не вынесли!

Макс надулся.

– Ну поглядим-поглядим!

Он натянул шапку на самые глаза и залихватски крякнул.

– Макс! – крикнула Катюша, закатываясь на верхнюю полку. – Вы потом с Емелей будете дуэли устраивать. Тут девушки, не забывай!

– Не буду, – буркнул Макс. – Сперва – легонько.

В натопленной парилке сильно запахло мятой, и дышать стало одновременно и очень холодно и очень жарко.

– Горячий лед! – крикнула Катюша и закашлялась: жар обжигал легкие.

– Кашляй, кашляй, – отметил Макс, – это из тебя зараза выходит.