Подарки в продуктовых пакетах (СИ)

Я встал с кровати и пошатнулся. Голову потянуло вниз, но я опёрся руками на кровать. Смахнул с лица остатки непереваренного ужина, сплюнул, чтобы очистить рот, и перевёл дыхание. Горло сводило. На ногах сказывалось истощение – приливы возбуждения не помогали мне, только сильнее указывали на усталость и невозможность работы конечностей.

Так не пойдёт. Я не упущу этот шанс.

Я должен сделать всё быстро. Одним рывком. На это и поставил, разгибая колени через сопротивление – суставы схватились как клей, но были под моим контролем. Руками и телом я вытянул себя, поставил на ноги и, не задумываясь, рванул.

Спешка была ошибкой.

Только я переступил порог комнаты, как столкнулся с Яковом. В его руке было полотенце. А я мог додуматься, что первым делом он решит позаботиться обо мне, а не о себе. Но не додумался.

Не сумев вздохнуть, я замер, поднимая на него глаза. Он был ошарашен не меньше моего.

Я оцепенел. Потерял несколько драгоценных секунд и вспомнил, точно вспыхнула искра, что мне нужно атаковать. Взглядом я зацепился за дрова в углу и уже было ринулся к ним, но Яков перехватил, прижимая к себе. Спина похолодела.

Он оказался ужасно сильным. Я ничего не мог поделать.

— Отпусти! — разве что орать, срывая глотку.

Он повалил меня и прижал к полу, сжимая кольцом плечи и грудную клетку. Я не мог вздохнуть. Рёбра упирались в его руки. Мои потуги едва показывали результат.

— Отпусти меня! — и это единственное, что я мог кричать, ощущая, как тот самый шанс ускользает из рук, как рушится моя жизнь в очередной раз, как всё идёт в никуда.

Яков сдавил сильнее, из меня вышли последние капли. Я не мог сопротивляться, и тело слабло. В глазах темнело. Я мысленно держался, но хватило меня ненадолго – истощились даже мысли. Восприятие отказало.

Яков накрепко связал меня, как раньше: по рукам и ногам. Времени у него ушло предостаточно. Я вырывался, дёргался, но от попыток не было толка. Он не проронил ни слова, не изменился в лице: только перестал моргать и сильно сжал губы, что они побелели. Его равнодушная реакция пугала сильнее всего.

По ней нельзя было сказать, что он предпримет следующим. Что сделает со мной.

Оставив меня на полминуты, он вернулся с таблетками и водой. Я стиснул зубы и с отвращением смотрел на упаковки.

Что это? Зачем?

Яков выдавливал зелёные таблетки, пока блистер не опустел и не превратился в рваное решето, затем он взял несколько белых из разных упаковок.

— Пожалуйста, открой рот, — строго и безразлично произнёс он, точно робот.

Я плотнее сдавил челюсти и с вызовом смотрел на него.

Ничего не получишь от меня. Я ничего не сделаю.

Яков и взглядом не повёл. С силой перевернул на спину и сел сверху, извиняясь. Таким образом он не давал мне перевернуться. Я повернул в сторону голову и прижался к постели, но Якову это не мешало. Одной рукой он схватил за лицо, разжимая челюсти пальцами. Я сопротивлялся сколько мог. Давление было таким сильным, что в конце концов ряды зубов оторвались друг от друга, но я не размыкал губ.

Яков давил и не останавливался, а, когда показалась брешь, засунул таблетки в рот. Я хотел выплюнуть, вытолкнуть языком, но Яков прижал нижнюю челюсть к верхней, и я не смог. Свободной рукой он потянулся к воде. Оболочка таблеток начала распадаться во рту. Я ощутил запах антибиотиков. Слюна копилась, но я не сглатывал. Судорожно дышал и выпускал слюну тонкой струёй между губами, чтобы унять желание сглотнуть.

Яков напрягся лицом, о чём-то интенсивно размышляя.

Выходом его мыслей стало решение ослабить хватку. Я хотел воспользоваться, вытолкнуть столько таблеток, сколько успею, но вода заполнила рот. Яков тут же зажал челюсти и, откинув стакан, нос.

Даже если бы я захотел вздохнуть, мне бы пришлось проглотить воду вместе с таблетками, но Яков оставил меня без выбора. Я барахтался под ним, пытался согнуть ноги, неясно зачем, вертелся из стороны в сторону, но положение моё не изменялось, а воздуха в организме становилось меньше. Он паниковал – сердце билось, а я, не думая, старался избавиться от воды в себе.

Она пошла через верхнее горло, в нос, но и там не вышла. Яков надавил, призывая глотать. Конечности и глаза задёргались. Я на автомате вдыхал – но ничем не мог заполнить лёгкие.

Горло просело. Судороги в животе вызывали тупую боль.

Я проглотил: вместе с водой и таблетками я получил бонусом немного воздуха. Ещё один непосильный глоток, и мой рот был пуст. Застрял запах медикаментов.

Яков убрал руки.

Я жадно хватал воздух, который теперь свободно проникал в меня, но не притуплял запаха таблеток. Меня одёрнуло.

— Что… — Я подавился воздухом, разрешая себе маленькую передышку.

Один глубокий вздох, второй. Я ненасытно поглощал его и не мог остановиться. Он разливался живительной силой по крови, которые несла его ко всем частям тела. Я дышал быстро и поверхностно.

И я понял, что не могу говорить. Мне страшно.

И та же мысль заставила меня заговорить: мне уже нечего бояться.

— Что это было?! — взревел я: какую гадость он мне всунул? — Отвечай!

Меня затрясло. Что со мной теперь станет? Что он сделает? Что уже сделал при помощи таблеток?