Подарочек

Поскольку Ирка сама не сказать, чтобы давно сдавала экзамен по курсу истории и философии науки, то в предложенной программе для неё не было ничего необычного. Ну да, если смотреть с её личной колокольни, то когда сдавали в этом месте просто философию, то было интереснее, но она понимала, что к чему и зачем. У человека, который хочет заниматься наукой, мышление и кругозор должны быть пошире и посвободнее, чем у просто человека, но все понимают, что в жизни бывает по-разному.

От размышлений об абстрактном отвлёк тренькнувший телефон. Ирка глянула – какое-то сообщение от Димки Шеметова в контакте. Открывать в телефоне было долго и сложно – при всей тормознутости того телефона – поэтому она открыла вк на компе и вошла в свой аккаунт.

Мать-мать-мать!!! На целый экран мелким почерком, что называется. Прямо сказать, Ирка и не подозревала, что он знает некоторые из использованных слов и может адресовать их ей, а не кому другому.

Оказывается – оказывается! – она необыкновенная, она красавица, ему с ней было так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать, а он, идиот, этого не понимал и не ценил. И красавица-то она, и умнейший человек, и ещё круто танцует. И сейчас ему так плохо от того, что она почему-то не хочет его знать, что он прямо не представляет, что с этим делать, потому что никогда в жизни он, Дмитрий Шеметов, ничего подобного не испытывал.

Дальнейшее уже было с эротическим подтекстом – что и с этой стороны она невозможно хороша, и все другие безнадёжно проигрывают во всех возможных сравнениях, а ему-то есть с кем сравнить, она должна верить ему в этом вопросе!

И под занавес – а можно ли прийти сегодня и поговорить. Он будет так рад увидеть Ирку, потому что соскучился, очень соскучился.

У Ирки, когда она дочитала текст до конца, даже пальцы задрожали. Ох, блин. Где же он был, такой прекрасный, со всеми этими словами раньше? А ведь он не то, что слов не знает, он так-то журналист и с выражением своих – и чужих местами, ага – мыслей у него всегда было всё в порядке. Просто не считал нужным ей ничего такого ни писать, ни, упаси боже, говорить. А зачем – вот же она, есть, никуда не девается, накормит, обогреет и до кучи выслушает.

Почему-то Ирке капец как не хотелось слушать Димку. Особенно сейчас, сегодня. Когда уже нарисовала себе совсем другой вечер, лёгкий и романтический. Ну то есть в другой ситуации она бы, наверное, считала своим долгом с ним поговорить, выслушать, попытаться объяснить, что ничего не будет, и их совместная история давно закончилась. Причём, заметим в скобках, вовсе не по её, Иркиной, вине, она сидела на жопе ровно и не дёргалась, хоть её и далеко не всё устраивало в их отношениях. А тут – нормально, хочу – уйду, хочу – обратно приду, а ты, красавица, сиди, и жди меня, пока мне гулять не надоест. Кот, мать его, который гуляет сам по себе, ага.

Если раньше Ирка относилась к Дмитрию ровно, ну – ушёл, и ушёл, и как говорится, ещё неизвестно, кому повезло. Ей-то точно стало спокойнее. То теперь её просто затрясло, потому что творилась какая-то дичь – значит, пока у неё не было никаких намёков на отношения, то и ладно, а теперь, значит, он её вдруг разглядел – такая скотина нужна самому, да? Особенно та версия, которая была восьмого марта на вечеринке? Красивая и ухоженная. С которой не стыдно и в ресторан, и на конкурс выйти, оказывается. Которая ещё и танцевать умеет, оказывается, а то он не знал.

Умные люди говорят, что в отношениях с человеком должно быть лучше, чем обоим по отдельности. Ирка слышала такое не раз, но к себе никогда не применяла, пропускала мимо ушей. Ну да, наверное, так. Было ли ей с Димкой лучше, чем без него? Было, но в самом начале, первые полгода. Пока ему это было так же нужно, как и ей. Пока он был готов вкладываться в аренду квартиры, в продукты и какой-то быт. А потом сошла на нет газета, в которой он работал, он ушел на фриланс, и началось – денег нет, они когда-нибудь будут, всё будет хорошо. А ей, типа, не проблема кормить ещё и его, вдобавок к себе. Нет, не сказать, чтобы вот прямо совсем всё она, но в значительной степени, и когда она говорила – Дима, жрать завтра нечего – он отвечал, что не парься, мол, пойдём в гости. Или – не парься, я пойду в гости, меня можно не кормить.

И когда оказалось, что его в принципе можно не кормить, то насколько легче-то стало! Ирка это поняла где-то через неделю после его ухода. Когда приходишь домой после танцевальных или ещё каких дополнительных занятий, а тебе – а что у нас поесть. Да я, блин тебя на хер, с собой ничего не забирала, всё дома. И картошка, и макароны, и пельмени. И рыбу можно пожарить. И котлеты делали в субботу, ещё есть замороженные. Нет, для результата надо или приготовить самой и оставить, или дать подробнейшие инструкции – что где взять и что потом с этим сделать. Нет, Димка не был бытовым инвалидом, просто ему не хотелось со всем этим связываться. Да и зачем – она же придёт и всё сделает.

Ирка старалась быть с собой честной – у неё во всем этом тоже были плюсы, ведь жить с мужиком, хоть с каким завалящим – это же считается лучше, чем одной, так? Тем более что он у неё был вовсе не завалящим, а по местным меркам даже публичной личностью, особенно в сетевом пространстве города. Его звали комментировать события и острые ситуации, и награждали премиями за профессионализм.

Ну а каков он в быту и вообще в личном пространстве – это общественности никак не касается.

Ирка даже не в курсе была – где он жил в эти последние полгода. Своего жилья у него не было, он в городе не местный, как и она. Родители у него недалеко, в соседнем маленьком городе, но квартиры там вдвое дешевле, и что-то внятное себе выменять он не смог бы никак. Поэтому крутился как-то сам. Наверное, что-то снимал. Или кочевал по друзьям. Но в тридцать-то три уже хочется, чтобы не по друзьям, а чтобы свой угол, или хотя бы условно свой…

Она встала из-за компа, прошлась по пространству кафедры от стены до стены – так-то больше десяти метров в длину, нормально. Порадовалась, что все разошлись, никого нет, никто её не видит и не задаёт лишних вопросов. Сделала несколько вдохов-выдохов, помахала руками и ногами. Плеснула в чашку воды из чайника, выпила.

А потом вернулась за комп и написала: Дима, извини, но я сейчас занята, и ни о чём с тобой говорить не готова. Наша история закончилась, все живут дальше, и это нормально. Приходить не надо, говорить не надо.

Ирка не верила, что её слова возымеют какое-то действие, потому что Дима, когда ему чего-то хотелось, отличался ослиным упрямством. Но – она сделала всё, что могла.

Она глянула на часы – дело к пяти, надо сворачиваться. Отправить в отдел аспирантуры проверенную программу, выключить всё и написать:

«Я освободилась»

И разом с тем получить:

«Я свободен»

Ура-ура-ура.

О нет, за ней заходить не надо, кто его знает, что там, на соседней кафедре, и кто будет за ней подглядывать. Поэтому – она сама за ним зайдёт, и отправляемся.