Подарочек

Утром Андрею нужно было к девяти, но уже не в политех, а в геологический институт, который от Иркиного дома был в десяти минутах ходьбы, но в другую сторону, противоположную от политеха. Там от него ожидали выступление на представительной конференции – сначала на пленарном заседании, потом ещё разговор о деталях где-то в кулуарах. Его коллеги тоже должны были выступать. А после завершения работы на сегодняшний день – ясное дело, банкет. Вроде бы там же, в институте, и Андрей прямо сказал – жду тебя там, ориентируйся на пять часов, если вдруг что – я напишу. И встречу на месте. Ух.

Он отправился в институт, а Ирка дособралась и пошла в политех. Четверг, к десяти придут человека три, и к следующей паре ещё столько же, по четвергам обычно малолюдно, да ещё и в нечётную неделю. Но вчера Евгений Валерианович просил сходить к учёному секретарю вуза и узнать, что там и как. Ирка переобулась, глянула на себя в огромное зеркало в дверце шкафа-купе, осталась довольна и отправилась в корпус А.

У учёного секретаря, важной дамы чуть за полтинник, на Ирку было ровно две минуты – подготовьте представление кафедры и список достижений, совет в среду на следующей неделе. Это готовили и подавали уже раза три, но просят – значит, сделаем ещё раз.

На кафедре было пусто. Значит, можно заварить себе кофе и начать с почты – кафедральной и своей.

В кафедральной не было решительно ничего, и ура. А вот в своей – прямо конюшни царя Авгия, да какие! Всё правильно, ей же в последние дни было вот совсем не до соцсетей и прочего, а танцевальных занятий сейчас тупо нет. Значит, можно быстренько глянуть, что вообще в мире происходит, пока где-нибудь здесь не началось.

В мире происходило, прямо скажем, разное. Оля интересовалась, не выбирая уже выражений – где она, Ирка, есть и что с ней вообще. Ирка быстренько написала, что всё ок, и что пусть Оля позвонит, как у неё выпадет минутка свободная.

Далее было ещё несколько сообщений от Димки, смысл которых сводился к «Ну Ирка, ну ты чего». Пролистываем.

В танцевальном чатике было подозрительно тихо. Наверное, все разбежались по другим занятиям, в смысле – по другим коллективам. Честно говоря, не худший вариант.

Ещё она заглянула в пару чатиков, где просто болтали обо всём девическими компаниями, жаловались на жизнь, хотели на ручки и получали порции утешений. Почитала тамошние новости и вдруг, поддавшись порыву, написала сама – мол, подержите за меня кулаки и пофеячьте, пожалуйста, дорогие девы. Потому что такой мужчина – прямо ух. Невероятный. И пока ещё нигде не косякнул, а они завтра уже неделю будут знакомы, и местами – очень близко знакомы.

Мысль о том, что с Андреем может быть что-то серьёзнее нескольких встреч, закралась в голову вот только сейчас. Как-то слишком Ирка привыкла, что ничего серьёзного и при этом позитивного у неё быть не может. Или она как-то не так понимала, что такое позитив и что такое серьёзность. Но вдруг подумала – а хорошо бы.

Хорошо бы что? Задумалась снова – и стало страшно. Потому что её жизнь, уж какая была, как-то устоялась. Работа, зарплата, какие-то связи – родственные, дружеские и всякие прочие. И он такой – гость из Питера, который и живёт там, и у него там работа, намного более серьёзная, чем у неё, ведь быть всеобщей секретаршей можно на любой кафедре любого вуза. Конечно, здесь подобрался хороший коллектив – преимущественно. С ними почти со всеми приятно. Но сказать откровенно – ничего сверхъестественного Ирка здесь не делает. С такой работой справится любой мало-мальски организованный и ответственный человек. Так что если Ирка вдруг решит устроить свою жизнь как-то по-иному, то ничего особенно страшного не произойдёт.

Тьфу, что это она улетела мыслями неведомо куда? Ей ещё никто не предлагал менять эту самую жизнь, так что чего это она вообще? Вот будет конкретика, там и подумаем. Если будет.

Напоследок Ирка открыла сообщение от Славки Рыльского, которому она позавчера (только позавчера? Ни хренасссе!) скинула фотку с воскресной вечеринки. И в том сообщении значилось, что да, какая-то скотина там фотала, хотя всех предупреждали, что этого делать нельзя. Выясняют. Тем более, что фотка просочилась туда, куда не надо было, и её перепостили в каком-то гламурном питерском паблике, потому что там у кого-то на главного героя той фотки какие-то виды – как оказалось. Но он, Славка, пока ещё не знает всех деталей, к ночи надеется узнать.

Ох, вот и не было печали, называется. Какие гламурные паблики какого Питера? Где вот это всё и где она? То есть, ясное дело, что у Андрея была раньше какая-то жизнь, он не по щучьему велению специально для неё в сугробе в прошлую пятницу народился. Но почему-то стало муторно, и как-то даже неловко за все радужные мечты о переменах в жизни, которым она предавалась ещё пять минут назад.

С другой стороны, право мечтать есть у всех. И о лучшей жизни – тоже. Ирка попросила Славку выяснить побольше – что там за фигня в Питере, и кому оттуда так интересно, чем тут занимается Андрей. И какие права у этих людей интересоваться его жизнью здесь. Потому что кроме жён ведь могут быть и просто девушки, с которыми мужики годами состоят в отношениях – и всех всё устраивает…

Затрезвонил телефон, и это была Оля.

– Ну рассказывай, Сёма, в какую чёрную дыру ты провалилась! Я так-то беспокоюсь вообще! Загуляла с каким-то залётным хреном с горы, о котором вообще никто ничего не знает, и не выходишь на связь!

Ирка даже воодушевилась – Оля всегда на неё так действовала. Подруга не знала, что такое депрессия, и при очередной неудаче в жизни долго материлась, а потом сжимала зубы и шла дальше. Это было заразно, у Ирки тоже исчезали сомнения, а проблемы оказывались решаемыми – или их можно было просто пережить.

Ирка пересказала содержание двух последних дней – причём про всё, сплошным потоком. Про два свидания у неё дома, одно просто так, другое с едой, и что сегодня он позвал её с собой на банкет в геологический институт, и про Карину, которая пыталась тоже положить на него глаз, а получила бокал шампанского в блузку, и про Марью Ивановну, которая носит сплетни по всему политеху и отлично с этим справляется.

– Так, солнце. На Карину положить сама знаешь что, на Марью Ивановну – положить дважды. Пусть себе бесятся. Судя по тому, что ты говоришь, мужик годный, но хорошо бы ещё понаблюдать. Зовёт – иди, и ещё смойся с работы пораньше да заскочи в салон, я тебя хоть причешу и накрашу, поняла? Или у тебя там завал?

Завала никакого не было, и предложение Оли выглядело очень соблазнительным. Прямо сказать, так и хотелось сбежать с работы пораньше, дома переодеться и приехать к ней, навести красоту.

– Знаешь, я позвоню тебе часа в три. Если всё будет спокойно – так и сделаем, и я часикам к четырём постараюсь к тебе прибежать.

– Лады! Молодец, Сёма, голова работает! Жду – не дождусь, ясно тебе? Работа не волк и всё такое, проживут сегодня без тебя!

– Спасибо, дорогая, я постараюсь, – Ирка вновь была уверена в себе и довольна жизнью.

– Ирина Васильевна, вы не распечатаете карточки для студентов? – раздалось у неё над ухом.

Александр Дмитриевич, преподаватель относительно молодой, все свои подсобные работы выполнял обычно дома и сам – кроме печати, своего принтера у него не было.

– Да, конечно, – кивнула Ирка. – Давайте флешку, всё сейчас сделаем.