Подарок

— На дальнюю стройку сегодня заехал, — отец устало уселся на кожаный диван напротив сына, — а там прораб мне и рассказал, что неделю как не довозят до него песок в полном объеме.

— Песок? — удивился Ник. Чего-чего, а уж этого материала вокруг было завались. Клязьма регулярно чистится и договора на доставку песка постоянно обновляются.

— Вот и я поинтересовался отгрузкой и прочим. Ну, да ладно, это все текучка, — отец отмахнулся, — ты с чем пожаловал? Говори. На лице написано, что злой.

— Где мамина подвеска? — поинтересовался Ник, пристально смотря на отца. Юлить вокруг, да около не имело смысла. Да и не принято это было между мужчинами в их семье.

Никонов внимательно посмотрел на сына и достал из кармана причину многих событий произошедших в их семействе:

— Вот она, нашлась.

— Значит, тебе её Алена отдала? — Никита только мельком взглянул на украшение, а затем снова посмотрел на отца.

— Да. Ты наверно уже знаешь всю историю?

— Отец Алены действительно не виноват или это только её мнение? — спросил Никита. Он уточнил это для полноты картины. На самом деле ему было все равно. Главное — Аленушке он верил.

— Думаю, Лебедев действительно не при чем. Просто оказался не в то время не в том месте. Вот и все.

— Понятно, — кивнул Ник. Представить дальнейшее развитие событий не представляло особого труда. Никонов-старший все делает исключительно в интересах семьи. И взять массажистку для сына тоже входило в круг этих самых интересов. Оба брата всегда знали, что они — самое важное для отца в этой жизни. Так было и так будет. При любых обстоятельствах. И сыновья унаследовали это качество от родителя. Свое стояло для них на первом месте.

— Вы расстались? — поинтересовался Михаил Алексеевич. В этот момент он потянулся за канцелярским ножом и с усердием приступил к заточке карандашей. Занятие не тяжелое, но нервы Никонову-старшему успокаивало.

— Да, — отозвался Никита каким-то глухим, надтреснутым голосом. При этом отметил, как отец удивленно приподнял брови.

— Жалеешь, — он не спрашивал, а утверждал. В этот момент нож лезвием коснулся стола и мужчина нахмурился.

— Я свалял дурака. Настю встретил и… в общем, теперь это неважно. Я пришел за другим, — начал, было, Никита, но отец прервал его, продолжая начатый разговор.

— Я ей деньги предложил, много! Все-таки и тебя помогла на ноги поставить и эту Юлькину дребедень вернула. Все как и договаривались…

— Она не взяла? — скорее для проформы уточнил Ник, хотя и сам прекрасно знал ответ. Аленка на деньги не кинется. И хотя многое от людей зависит, от суммы, но все-таки в его девочке чувствовалось природное упрямство. Да, она не та пробивная супер-пупер с ногами из ушей и гонором до Парижа. Но свою линию гнула всегда по-тихому, без лишних криков… вот только как ее теперь переубедить и заставить взять эти деньги?

— Нет, конечно же, — в голосе Михаила Алексеевича промелькнуло удивление. Редко кто, в его практике отказывался денег, пусть и в рублях. Особенно когда предлагают от чистого сердца, в качестве оплаты.

— Я так и думал, — добавил Ник и поднялся, чтобы идти к себе. Но в дверях остановился и спросил, — о какой сумме шла речь?

— Сто тысяч рублей.

— И еще, пап… — Никита помолчал, но все-таки продолжил. — Ты просил ее…, чтобы она… со мной…

Михаил Алексеевич недоуменно посмотрел на сына, сначала разозлился, а потом рассмеялся:

— Да нет! Тут уж Вы без меня как-то справились!

Ник узнал все, что хотел. Все-таки сердце его не обмануло. Его Аленушка была искренняя в своих чувствах к нему. Вот только он сам потоптался, как слон по всему лучшему, что было между ними. И от этого боль разливалась по венам, словно желчь. Во всей этой истории с кулоном главное, что запомнил Ник, и что требовало решения — она не взяла с его семьи ни копейки. А вот это было неправильно. Никонов привык, чтобы любой труд должен оплачивался. Да и сам не жадничал, если считал, что работа выполнена на совесть.

Никита направился к себе и уселся перед компьютером, решив, что работа должна помочь заглушить боль в сердце. Друг по университету скинул ему набросок одного интересного проекта, который видел недавно, будучи за границей. И Никита решил взглянуть на него. Но, вместо этого, открыл верхний ящик стола и достал стопку рисунков, на которых он рисовал Алену и, разложив их на столе, задумался. Ему не хватало её. Не хватало ее застенчивой улыбки, не хватало ее рук, не хватало ее присутствия в этом доме. Впервые он понял фразу "мой дом — там, где ты"… там, где ты… "Где ты, моя девочка?… Как ты?… Мне без тебя очень плохо…"И с этим нужно было что-то делать. Димка предлагает вышибать клин клином. Уже сегодня на работе брат кивнул на новую молодую сотрудницу в строгом классическом брючном костюме, но с удивительно многообещающими глазами. И говорили эти глазоньки все о том же, о чем и у прочих любительниц интересных молодых мужчин, не обремененных денежными проблемами. Внешность бывает обманчива, это знает каждый.