Подарок

Полная страшных предчувствий, я метнулась к окну и перегнулась через подоконник. Прямехонько на надписи на коленях стоял Лешка и вдохновенно выл песню Киркорова. У его ног горело три свечки, обычные такие, здоровые, из хозяйственного магазина. Позади него с гитарой стоял Саша и увлеченно терзал инструмент. Несмотря на сумерки, вокруг собралось порядочно зевак, большая часть из которых мои соседи. Господи, позор какой! То босиком с половником гуляю, то концерты пьяные мне устраивают. То, что исполнители пьяны, я не сомневалась. А ведь по прежнему месту жительства меня считали рассудительной особой, с грустью подумала я. 

- Прекратите! – крикнула я. – Леша, хватит вопить!  Саша! 

Бесполезно. Леша запел еще более старательно. Голос его был красивым, но на ухо ему медведь наступил.  У Сашки же, наоборот, проблем со слухом не было, но за Лешей он не поспевал, и исполняли они кто в лес, кто по дрова:

Даже в зеркале разбитом

           Над осколками склонясь,

           В отражениях забытых

           Вновь увидишь ты меня.

           И любовь бездумной птицей

           Разобьет твое окно.

           Снова буду тебе сниться,

           Буду сниться все равно.

Услышав сей ор, любой мартовский кот изошел бы завистью. Первую половину песни он спел не сбиваясь, видимо учил, потом начал путаться, заменять слова. Я краснела, прижимала руки к щекам, хотела спрятаться в комнате, но боялась, что тогда Лешка начнет кричать еще громче. Концовку он и вовсе слил, зато компенсировал безумно высокой нотой, которую буквально провыл. Зрители были довольны и аплодировали. 

- Анька, я люблю тебя! Выходи за меня замуж! 

- Я там уже была! – крикнула я, и захлопнула окно. 

Сунула голову под подушку, привычно от него прячась, на улице гомонили еще с полчаса. Я была сердита, взбудоражена и сердце мое колотилось. 

Когда утром спускалась по лестнице, все встреченные соседи мне улыбались, а один дедушка даже подмигнул. Неужели вновь переезжать?! 

Не могла сосредоточиться ни на одном деле, слава богу, заказов на сегодня не было. День все тянулся и тянулся, а мысли безостановочно возвращались к мужу. Бывшему. 

Он явил себя через два дня. Я только стабилизировалась после последнего концерта. Стучал в дверь. Я ученая, сначала в глазок посмотрела. Стоял, смотрел виновато, руки в карманах. 

- Аня, открой пожалуйста. 

- Неа, не буду. 

- Ну не будь ребенком. 

- Это я ребенок! – я опять разозлилась. – Я хоть концерты у твоего дома не устраиваю! 

- А могла бы. - Он улыбнулся. – А вообще, прости. Мы с Сашей твоим напились, идея нам показалась гениальной. 

- Вот и иди домой, пока еще какая идея в голову не пришла. 

- Серьезно Ань. Я все решил. Никуда сегодня не уйду. Соседи твои меня уже знают, не прогонят. 

- Ну и сиди там. В окна будешь лезть, не пущу. Я уже уяснила, что падение с третьего этажа существенного урона тебе не наносит. 

И ушла заниматься своими делами. Мягко подкрались сумерки, Лешка все не уходил, подавал голос, слыша мои шаги. Чокнутый, три часа уже сидит. 

Уснула я поздно. Все лежала и боролась с желанием пойти проверить, там ли Лешка. Но держалась. Утром, одевшись, без задней мысли толкнула дверь. Приоткрылась она лишь сантиметров на тридцать. Я выглянула, и ошеломленно замерла. На полу, в спальном мешке спал Лешка. Точнее уже не спал, лежал и глаза на меня раздраженно таращил. Мол, чего спать не даешь? Вид его такого сонного нагнал на меня смятения, таким я его давно не видела. Но быстро пришла в себя, протиснулась в приоткрытую дверь целиком, разговаривать на своей территории я не желала, это чревато последствиями. 

- Совсем с ума сошел? - говорила я и запирала двери. Он с кряхтением выбирался из мешка.  – Ты меня опозорил уже перед всеми соседями. 

- Ты же не хотела по-хорошему. А соседи у тебя замечательные, кофе мне три раза принесли, мешок спальный одолжили. 

Лешка подошел к соседней двери и позвонил. Через минуту оттуда показался улыбающийся дяденька. 

- Простили бы вы его, девушка, – принял у Лешки мешок и вновь улыбнулся. - Пропадёт ведь. Меня, кстати, Анатолием зовут. 

- Анна, - бросила я и пошла к лестнице. Лешка пошел за  мной.

- Ты на рынок? Хочешь, подвезу? 

- Откуда ты… ах да, сегодня же суббота. –И вдруг, решившись, сказала. – Подвези. 

Он улыбнулся, облегченно и робко, и вдруг напомнил мне маленького, неуверенного в себе мальчика. Всю дорогу балагурил, на меня косился. Увязался за мной на рынок, таскал сумки, пока я выбирала, какие  яйца и масло лучше приобрести. Не слушая меня, загрузил покупки в багажник, и повез домой. 

Теперь мы стояли у моей двери и выжидательно друг на друга смотрели. Он был нагружен пакетами, я разошлась, и понимала, что веду я себя по-детски. 

- Заходи, - сказала я. - Отнеси покупки на кухню. И все на этом, пожалуйста. 

Покупки он сгрузил послушно на кухне, и, бросив на меня укоризненный взгляд, ушел. И слава богу, его влияние на меня слишком растет, я себя боюсь. 

Следующий месяц тянулся возмутительно спокойно. Лешка под мои очи явился лишь два раза, на мои прелести не посягал вовсе. Ограничивался цветами и сладостями, и то через посыльных.