Подарок дервиша

Люди, которые прибыли на задержание, показали «ксивы» некоторых московских силовых структур. Прибывших бойцов было трое. Они по-хозяйски стали рыться на полках, забрали оружие, попросили дать им доступ в компьютер. Вели себя по-хамски. Охранник из здания пришёл сюда в качестве понятого, он озирался и чувствовал себя не в своей тарелке. Силовики лихорадочно что-то искали и не могли обнаружить. Это их очень обозлило. Но Николаев шестым чувством понял, что всё это только «детский лепет». Документы прибывших имели некоторый изъян в номерах, поэтому он пришёл к выводу, что всё это «липа», и они никакого отношения к указанным организациям не имеют. Он вообще мог бы выкинуть их из офиса и спокойно уйти, но такие действия дали бы в руки прибывших некоторые козыри. Николаеву именно этого не хотелось. Он спокойно развёл руками: «мол, вам надо – вы ищите».

Увезли в неизвестном направлении, машина была крытая. Помещение, куда попал Николаев, было ему совершенно незнакомо. Двойные нары, бетонные стены, не знающие краски уже несколько лет. Надписи на штукатурке карандашом и острым предметом, вероятно гвоздём. Да, нары, по идее должны были отстёгиваться только на ночь, чтобы не мешать днём. Узник был один, поэтому такой режим не был вечным, их никто больше не закрывал. Детектив просто лежал без матраца, анализировал всё, что произошло, и что могло иметь хоть какое-то значение для него.

Дело в том, что было в его прежней жизни несколько «тёмных» историй, когда его использовали как марионетку. Чуть-чуть приоткрыли дверь в мир, о котором он раньше даже не подозревал. Открыли и захлопнули перед самым носом. Представляете? Зато он стал обладателем некоторых интересных способностей. Они помогли ему выжить в трудных ситуациях, спасти много людей, и, самое главное для него – они определили его дальнейшую судьбу. Он стал детективом. Потом всё изменилось. Трудно быть героем, когда об этом следует молчать.

Способности, которые ему так мешали, ослабли. Он так и не смог их укрепить. Жалеет ли он об этом? Николаев не знал, точнее не желал думать об этом. Подумаешь, ну, повезло. Пару историй с его участием можно было бы назвать триллером. Последний раз он избежал гибели, когда наёмный убийца Смурый пришёл к нему на встречу вместо его приятеля Олега. Молниеносная реакция на опасность, в тот миг время буквально остановилось, он успел уйти с траектории выстрела, подойти вплотную и обезоружить стрелка. Сам он мало что сделал, но он хорошо помнит то самое своё состояние. Это было незабываемое зрелище даже для него самого. Мир переломился, прошёлся вглубь за его спину пульсирующими волнами, а предметы вокруг стали отчетливо-яркими, красочными. Тени растянулись и приобрели фиолетовую окраску. Поверьте, тут даже «Матрица» отдыхает.

Всё протекало дольше чем обычно. Если бы он пожелал, то мог бы поиграть с вылетевшей из ствола пулей. Или у него сложилось такое ложное впечатление. Он знал, что успеет. Просто не мог привыкнуть, момент опасности открыл в нём эту способность. Такое же случилось раньше, при его схватке с монстром, с Медеей. Она же, Медуза Горгона, могла менять свое тело. Её модернизация проходила в течение нескольких секунд, но для его восприятия все было иначе. Как замедленная съёмка. Он мог бы успеть что-то сделать, просто не знал, что именно. Каждый ход, каждый свой шаг ему приходилось совершать на ощупь. И что самое главное, некому было подсказать, толкнуть в нужную сторону. Теперь Алексей знал, что всё это влияние разных средств, которые он принял раньше.

Но Стражи, которых готовят с раннего детства, сами обладали такими качествами. Они этому учились по специальным программам, которые разрабатывались Магистрами на протяжении многих столетий. Они их развивали долго, а что касается Алексея, то он этим ничем не владел. Казалось, что всё ушло, как песок сквозь пальцы просочилось.

Умение находить предметы он развивал как очередной фокус, трюк. Это ему удавалось. Работа с виртуальным миром «сети», изучение новых хакерских штучек. Тут тоже были свои успехи, он этим занимался с удовольствием. Мог влезть в любой банк данных, чисто интуитивно находил решения, от которых зависели его проникновения.

Он по-прежнему мог видеть в человеке все признаки старых травм и болезней. Но, не имея медицинского образования, не пытался усилить эти свои способности. Они мешали ему в его повседневной жизни. Во время любого обострения своего душевного состояния, он не мог находиться в многолюдных местах. Это обозначало считывать с людей информацию, рассматривать их скелеты как в рентгеновском кабинете. На него внезапно обрушивалась чужая боль, всё это мешало ему. Он не хотел быть ни целителем, ни врачевателем. Это было малопонятно, этому следовало учиться, а желания никакого не было.