подарок для бывшего (СИ)

Лето на календаре. Жаркие дни на улице. Горячий мужчина рядом. Все живы и здоровы. И не понятно откуда в голове моей столько тараканов расплодилось. Никогда не страдала комплексами неполноценности и не мечтала с пелёнок о семье и детях. С чего вдруг такие сны меня стали посещать, тоже не пойму.

И с Катькой не обсудишь такое. Я точно знаю, что она назовёт меня дурой и покрутить пальцем у виска. Мол, совсем кукуха поехала переживать из-за каких-то там снов. И задвинет ещё какой-нибудь факт из интернета про то, что человеку за ночь в среднем снится от четырёх до семи снов, девяносто процентов из которых мы не запоминаем вообще.

Вот и я скорее всего не помню, что в других снах у меня тройная, муж - миллиардер, трехэтажная вилла на берегу моря и шоколадный лабрадор. В роли миллиардера тут же представляю конечно же Воронцова.

Дурная ты, Верка. Дурная и влюбленная.

Набрав полные ладони ледяной воды, плескаю её себе в лицо. Такой себе ритуал. Контрастное пробуждение от плохого сна, освобождение головы от тяжелых мыслей и заряд бодрости на вторую половину дня.

Глава 21.

Выхожу на улицу и первым делом достаю из кармана мобильный телефон. Я так устал мотаться по городу, по этим совещаниям. Достало все. Хочу услышать Веру. Хочу услышать ее веселый голос.

Надеюсь, что ее настроение стало лучше, чем было утром. Она была сама не своя. Проснулась без блеска в глазах. Была рассеянна и аппетит отсутствовал. Она, конечно, старалась скрыть все это, усердно ковыряясь вилкой в тарелке. Но я все равно заметил, что в ее рот не попало ни кусочка.

Ночной кошмар истощил Веру. Подозреваю, что о нем она помнит больше, чем говорит. И есть конкретная причина, по которой она не хочет рассказывать, что ей приснилось и почему это так важно.

На экране телефона мигает несколько непрочитанных сообщений от Кристины. Смахиваю влево и убираю с глаз долой. Даже читать не собираюсь. Я предупредил её, что все вопросы теперь решать только через адвокатов. Моё терпение лопнуло. Желаю как можно скорее избавиться от штампа и кольца.

Если Вера узнает, что я женат, то однозначно уйдёт от меня. А я этого не хочу. Наоборот. Меня тянет к этой дерзкой двадцатилетке, как мощным магнитом. С Литвиновой я почувствовал себя живым. Вспомнил, что такое спонтанность, решения без чёткого плана и радость от простых вещей.

Вспомнил, что можно просто лежать вдвоём на диване, смотреть старый фильм и кайфовать. Ощутил, что можно купить девушке простой телефон и в ответ от нее получить столько восторга и благодарности, сколько не получал ни за какие ювелирные украшения. А ведь она не просила о нем, я сам решил её порадовать.

С Верой я делаю один шаг вперёд и будь что будет. Шаг без четкого плана и просчета будущего. Потому что если загадывать на перспективу, то помимо стоящего в моем паспорте штампа о браке, есть ещё и мой диагноз. Диагноз, который ставит совместное будущее под большой знак вопроса.

Вчерашние слова Веры о задержке заставили меня прокрутить в голове возможные перспективы. Это вчера мысль о беременности испугала Литвинову. Мол, она же молодая студентка, всего двадцать лет, живет с мамой и папой. Какие ещё дети? Но это по молодости все отнекиваются. Все кричат, что не хотят детей, что никто не заставит их изменить свое мнение.

Но проходит пару-тройку лет, все подружки вдруг оказываются беременными, мамы начинают атаковать вопросами о будущих внуках, давление общества растет, подходящий возраст наступает. И девушка сдается. Начинает прокручивать мысли о детях в голове. А за мыслями идут слова, вопросы, желания. Начинаются разговоры с мужчиной о детях.

Все начинают. Рано или поздно.

Например, Кристине понадобилось пять лет, чтобы заговорить со мной о ребенке. Хотя у нас был четкий договор, конкретные условия и подпись на бумагах. Всего пять лет и мелкие «спиногрызы», которые были для жены слишком крикливыми, постоянно какающими, теперь стали розовощекими, сладко пахнущими ангелочками.

А вспоминая, как Вера волнуется, переживает и заботится о младшем брате, то вопрос о собственных детях у Литвиновой встанет значительно раньше, чем через пять лет отношений. В этом я отчетливо уверен. Вот как быть дальше? Как рассказать Вере ту информацию, которая вполне вероятно разведет нас с ней навсегда, по разные стороны «баррикад».

Я не хочу лишать её возможности, не хочу лишать её права стать матерью.

Конечно, всегда можно воспользоваться услугами донора, искусственное оплодотворение. Даже можно заняться усыновлением. Вариантов масса как стать родителями. Ведь родитель не тот кто родил, а тот кто воспитал.

Но это не мой случай. Увы.

Я знаю, что не смогу принять чужого ребёнка. Я практически на сто процентов уверен в этом. Морально не смогу. Ребёнок на всю жизнь может стать для меня ежедневным напоминанием о том, что я — мужчина с дефектом, с изъяном, поломанный.