Подарок для дочери

А она делала вид, что ей все равно, и даже улыбалась!

Я бы так не смогла!

Но я ей жутко завидую!

Нет! Все! Съемки закончились, разошлись и слава богу! Занят Глеб, значит занят, и нечего было растекаться лужицей от его ухаживаний. Он ведь модель, почти что актер. Я более чем уверена, что он специально проявил интерес и показал себя во всей красе, чтобы получить мою ответку для удачных кадров. А я, глупая, поверила. С чего-то замечталась как моя Яна.

Зато вовремя протрезвела, увидев, как ворковали эти голубки. Выключила все эмоции и стойко выдержала следующие минуты общества гостей.

И все равно из мыслей Глеба так просто не выкинуть.

Одолевает стойкое ощущение, что я его знаю. Перебираю множество вариантов где и при каких обстоятельствах мы могли встречаться – на бизнес–форумах, выставках, торгах. Возможно, на каких–то выездных вечеринках, где я занималась оформлением стола десертов. Да мало ли. Он медийная личность, я часто бываю на крупных мероприятиях. Но после слов Глеба "Это совсем не страшно", сказанных тихо, несколько интимно, но удивительно знакомо, спросить очень хотелось, даже рот уже открыла…

Не успела.

Яна спутала все карты своим появлением, а потом я просто махнула рукой – встречались мы с красавчиком или нет уже не важно. С настоящим бы разобраться без последствий в первую очередь для Яны. Она от Глеба в восторге. Каких трудов стоило ей молчать в машине, пока мы домой ехали и какой словесный поток полился из нее, стоило нам переступить порог дома. Поэму сочиняла новому знакомому в свободной форме. Десять минут как успокоилась.

– Как все прошло? – не дождавшись развернутого ответа, задает наводящий вопрос Ксюшка.

– Все прошло… – подбираю точное слово, чтобы выразить, но увы – приличного ничего на ум не приходит. – Все прошло, – выдыхаю.

– И? Как тебе Глеб? Понравился?

– Нет! – взвизгиваю и оглядываюсь на дверь в детскую. Там Яна читает какую–то лекцию куклам и спящему между ними Борису. – Не знаю, – уже спокойнее. – Я запуталась, – совсем тихо.

– Я сейчас приеду! Будем распутывать! – уверено заявляет Ксюха.

Надо же, я думала, она не услышит последнее.

Кума отключается, чтобы я не успела найти причину, почему она не может сейчас, в десять вечера появиться на пороге моей квартиры. А я так устала и эмоционально выжата, что отказать подруге нет сил.

– Борис, тебя это тоже касается! – слышу учительский тон дочки.

Подхожу ближе к ее комнате, подслушиваю.

– Ты же понимаешь, у меня скоро будет день рождения. День рож–де–ния! – назидательно выделяет каждый слог. – Этот день бывает всего лишь раз в году! К нам придут гости и я тебя очень прошу – не пакости!

– Что ты мне глазки строишь? Чего жмуришься? Забыл, как Илюшу поцарапал в прошлый раз? А он плакал. И что, что он тебе на хвост наступил? Он же маленький, а ты разлегся посреди комнаты. Думать надо где и когда валяться можно!

– Борисонька, – уже мягче, – ну не отворачивайся, не обижайся на меня. Ты же не будешь Глеба кусать и царапать, да? Нам надо ему очень–очень понравиться, чтобы он у нас остался. Он знаешь какой хороший? И добрый. И веселый.

Да уж, веселиться он умеет.

Яна, девочка моя маленькая, наивная! Не останется у нас Глеб! Он не наш!

Я обязательно найду правильные слова, объясню как устроены взрослые, но не сейчас, милая. Не буду омрачать тебе канун дня рождения и сам праздник жестоким разочарованием.

Зажав зубами кулак, ухожу на кухню, пытаюсь успокоиться. Господи! Вот кашу я заварила!

Маргарита Павловна часто любит говорить, что проблемы надо решать по мере их поступления. Уже можно считать Глеба проблемой или нет? Я–то смогу его забыть, а Яна? Моя маленькая дочь его приняла как родного.

Зачем он согласился прийти к нам в гости, ведь я просила его не соглашаться. Поиграть решил, развлечений мало?

Прислоняюсь лбом к оконному стеклу. Его холод остужает и ненадолго отвлекает от разрывающих мозг вопросов и предположений.

Закрываю глаза. Впервые за много лет мне сейчас хочется, чтобы кто–то меня обнял. Прижал к себе и пообещал, что все будет хорошо.

Этот кто–то, как бы я не отгоняла его образ, настойчиво превращается в Глеба. Как вирус, проникает во все потаенные уголки моей души и тела. Я даже снова начинаю чувствовать его руки на моем теле. Они у него красивые, сильные и... уютные. Залипала я сегодня несколько раз на них. Длинные пальцы с ухоженными ногтями, широкие ладони, жар которых до сих пор нет–нет да и чувствую на своей талии, запястья с ровной линией темных волос и выразительными ветками синих вен.

Если простые касания вызывали мурашечные забеги на коже и рождали непристойные мысли, то что же эти руки делают с женщиной, когда дело доходит до чего–то более откровенного?

Звонок в дверь я воспринимаю как спасение от собственных мыслей и спешу открыть Макарской.

12.1

– Привет! – Ксюшка говорит полушепотом, переступая порог моей квартиры. Настороженно всматривается в мое лицо, чтобы считать настроение. Целует в щеку. – Дочка спит?

– Нет, еще не ложилась, – закрываю за ней дверь. – Проходи.

Яна в желтой пижамке и с Борисом на руках выбегает из комнаты.