Подарок для дочери

– Подожди… – сердце отбивает канонаду в груди. – Но она мне присылает чеки на ту сумму, сколько стоят кресло, коляска, лекарства… Врачи и массажисты… санатории…

– Катюх, ты такая наивная. Я тебе чеков херову тучу нарисовать могу. Хоть бы раз сама съездила, проверила что к чему.

Закрываю лицо руками. Стыдно–то как за свою глупость и недальновидность.

– Людмила Николаевна Таланова – знаешь такую? – продолжает добивать меня бессердечный одноклассник.

– Это воспитательница Яны… Бывшая. Ее уволили недавно… Слушай, – меня осеняет, – это твоих рук дело?

– Ага. Она родная сестра близкой подруги Вербиной. Сливала потихоньку информацию о тебе. Непрофессиональный сотрудник и все такое, сама понимаешь. Замолвил за нее словечко кому следует, больше не сольет. Кстати, Вербины засуетились и занервничали, когда узнали, что у Екатерины Морозовой на горизонте замаячил мужик. Побоялись, что он попадется с мозгами и жадный, финансовый поток им перекроет, запросили микроавтобус. Так, чтобы не палевно было.

– Микроавтобус, самолет, яхта…

Аппетиты с каждым запросом наращивались.

– Ахаха, возможно. Короче, Катюх. Судя по выписке из банка, ты им перечисляла деньги безналом. Так?

– Да. Встречаться лично желания не было.

– А они как отчитывались за их трату?

– Чеки… она мне присылала чеки о покупке на телефон. Фотографиями. Правда, я не открывала их.

– Фотографии не удаляла?

– Нет.

– В таком случае прижучить эту парочку проще простого. Есть у меня знакомый адвокат, перешлешь ему фотографии, выбьем мы все потраченные денежки с твоей бывшей семейки. Счет напиши куда перечислять.

– Мне не нужны эти деньги… А знаешь что, Паш, пусть перечисляют их в детский дом, я укажу реквизиты.

– Как скажешь. И впредь, Морозова… Ты пока еще Морозова? – киваю. – Проверяй людей, с которыми какие–то дела ведешь, особенно финансовые. А то так и до банкротства недолго. Ты кстати, Глеба своего хорошо знаешь?

– Да! Н–нет…

– А зря. Интересный он человек…

– Ты и о нем навел справки?

– Мне было любопытно, что вы с твоей дочерью в нем нашли. Ты посмотри, посмотри в папочке, вон, последний лист.

Обмахиваясь рукой от горящих жаром щек, достаю лист А4. Это ксерокопия протокола дорожно–транспортного происшествия. Дата… Это дата аварии!

– Читай, читай.

Пробегаюсь глазами по расплывающимся строчкам. Описание аварии, количество участников, показания свидетелей, их имена…

– Глеб Викторович Полежаев?! – не верю глазам своим. – Это он вытащил меня из машины?

– Ага. А через час улетел в Гамбург, откуда вернулся некоторое время назад. Открыл мебельных цех. Скрытно оказывал посильную помощь одной знакомой кондитерской… Догадываешься какой?

– Пашка! – бросаюсь на шею Градову, обнимаю, целую в щеки. – Я тебя люблю! Ты… ты необыкновенный человек, ты знаешь? Я тебе так благодарна за помощь и все это, – отстраняясь, киваю на папку, захлебываясь эмоциями.

– Ты же понимаешь, что это не просто так, Морозова? – Пашка довольно скалится, сжимая лапищами мою талию. – Мне нужен кондитер в ресторан!

– Отпущу любого, кто захочет, Паш!

– Тебя хочу!

– Нет!

– Ладно, – Пашка собирает брови в кучу, но руки разжимает. Делаю вид, что ничего не заметила, сажусь на свой стул. Улыбка до ушей от полученной информации. – Путь будет кто–то из твоих, но самый лучший! И не забудь, завтра вечер встречи выпускников. Будут все.

– Завтра? Бли–ин! Я совсем забыла! Тогда с меня подарок! Не вздумай отказываться! – на немой вопрос Дуэйна торжественно объявляю: – Я приду с профессиональным фотографом.

– Да хоть с телевидением, – дает отмашку Градов.

---

35. Катя. Исключительно по любви!

Это был Глеб! Тот мужчина, что вытащил меня из покореженной машины мужа, был Глеб! Вот откуда мне знаком его голос! Вот почему в его букетах каждый раз семь роз – по цветку за каждый год с того момента. Как же я сразу не догадалась? Ведь столько было знаков, намеков, да и просто надо было слушать внутренний голос!

Глеб, родной мой, почему же ты скромничал? А я у тебя такая глупая!

Остаток вечера проходит в ожидании и безуспешных попытках дозвониться до Глеба. У Киры телефон отключен, а кому еще позвонить, чтобы найти Полежаева, ума не приложу. На работу бесполезно – в это время там никого нет.

Сжимая в руках телефон, брожу из угла в угол по залу. Набираю – гудки. И снова. И снова.

Маргарита Павловна, Яна и Борис сидят на диване и следят за моими хождениями, как за маятником.

– Не берет? – в очередной раз спрашивает дочь.

Машу головой:

– Не берет.

– Надо было еще раньше его пометить, – сокрушается Янка.

Ночь бесконечная. Закутавшись в кокон из одеяла, чтобы как можно больше и дольше вокруг меня оставался запах любимого мужчины, сплю урывками. Просыпаясь, проверяю телефон – никаких изменений.

Утром, не сговариваясь, с Яной встаем ни свет ни заря. По–быстрому завтракаем, собираемся и едем в больницу к Костику. Кнопка собрала ему книжки, пазлы. Немного, потому что игрушки у нее все девчачьи.

– Купим, обязательно купим Косте целую кучу машинок и всяких разных других игрушек, – обещаю дочке.