Подарок для Дороти (сборник)

Она проворно взобралась по скалам к дороге. Луч маяка осветил ее на краткий миг, всю такую опрятную, в белом и синем, только песок пристал к ее икре. Она стояла наверху, крепко уперевшись ногами, и, склонив голову вниз, смотрела на меня.

— Может, ты и прав, — сказала она.

И тут дождь припустил по-настоящему.

Я ухватился за руку Ники, которую она мне протянула. Я позволил ей думать, будто она меня и вправду тянет, но на самом деле взобрался сам.

Помню, как мы сели на дороге под дождем среди жаб и как я вытирал песок с ее ноги — когда закончил, там осталось красное пятно.

Господи, какая же она была хрупкая и промокшая!.. Я встал на колени и попытался закрыть ее от дождя своим телом. Неловкий, неуклюжий жест. Она смотрела на меня снизу своими большими детскими глазами, и морщинки боли залегли в их уголках и вокруг рта.

Я сказал:

— Знаешь, что он сделает? Он выползет оттуда и смастерит себе костыли из спичек, а из водорослей сделает подушечку себе под мышку. Так он сможет добраться до своих. Сядет вместе с ними ночью на дороге и будет ждать, когда их машина раздавит.

Ники опустила голову и прыснула со смеху, а потом пригорюнилась и заплакала, как маленькая девочка. Прижималась к моей груди и захлебывалась от рыданий. Через какое-то время она подняла ко мне лицо и сказала:

— Это так грустно.

Попыталась засмеяться, но снова заплакала.

* * *

Я поднимаюсь к дому, оставив пустынный порт позади. Прямо у линии горизонта уже угадывается солнце, готовое всплыть над морем. Пока я взбираюсь по лестнице, начинается рассвет. В свете рождающегося дня наша комната принимает более надежный, более определенный вид. Простыня на месте, но лунные прямоугольники уже исчезли.

Я трясу Ники как можно нежнее. Когда она говорит: «М-м?» — целую ее в ухо.

— Греки обзавелись новой шлюхой.

Может, она и не вспомнит, когда проснется, что я ей сказал. Впрочем, она меня даже не слышит. К тому же это не имеет ни малейшего значения.