Подарок для Дороти (сборник)

Янис – бывший рыбак с лампаро. Этот тип неплохо нажился на черном рынке во время войны, во всяком случае, достаточно, чтобы купить себе маленькое кафе в порту рядом с пакгаузами. Докеры, которые грузят на суда стручки цератонии – рожкового дерева, и деревенские жители заглядывают к нему после работы выпить пива, перекинуться в картишки, но главные клиенты его заведения – лампадерос, те, что рыбачат ночью. Они даже поставили тут гипсовую статуэтку своего небесного покровителя, святого Николая, которую украшают оливковыми веточками и цветами рожкового дерева. Ведь это святой Николай открывает пучины Эгейского моря их прожекторам, это он совершает порой маленькие чудеса, спасая запутавшиеся сети или даже младенцев, заболевших крупом. Янис поет по ночам для рыбаков с лампаро, поддерживая тонкую струйку своего тенорка ограниченным набором аккордов на старенькой покоробившейся гитаре. Поет, потому что чувствует вину за свои подвиги на черном рынке, но эта история сороковых годов уже давно забыта, так что его старания не вызывают ответной признательности. Разве что он сам получает некоторое удовлетворение от своей епитимьи. Когда настроение хорошее, все подтягивают припев хором.

За первым поворотом дороги появляется маяк, вырисовываясь на горизонте. Его луч, светящий с мыса над портом, – неизменная ночная примета. С размеренностью метронома он обегает всю деревню, через каждые двенадцать секунд слепя глаза вспышкой: десять, одиннадцать, двенадцать – ПЫХ!.. Десять, одиннадцать, двенадцать – ПЫХ!

* * *

Лапланш сказал:

– Тот тип, бывший рыбак, который держит бар в порту, рядом со складами… – Он не обращался ни к кому в особенности. Просто повернулся ко мне и почесал свою двухнедельную щетину карандашом. – Ты ведь знаешь его, малыш…

Это было утверждением. Мы торчали на Крите уже две недели, и Янис помог мне найти жилье для целой сотни французских захватчиков – членов съемочных групп.

– Слушай, сходи к нему вечером и поговори насчет людей для массовки, они нам понадобятся в начале месяца.

– Есть, командир!

Лапланш объяснил мне, сколько нужно статистов и на какой срок. Я предупредил Ники, что не смогу с ней поужинать, и она ответила:

– Ничего страшного. Мне сегодня в любом случае придется поработать с Лапланшем над составлением программы.

Когда я пришел в кафе, лампадерс уже начали расходиться. Я заказал стаканчик, и Янис принес два – второй для себя. Развернул стул напротив моего и сел на него верхом. Взял стаканчик за донышко двумя пальцами.

– Яссу! – сказал он, поднимая стакан. Я поднял свой. Мы отпили по глотку, и он устроился основательно, скрестив руки на спинке стула и уперевшись в нее пузом. Мы какое-то время поговорили о статистах, как их доставлять на место съемки, об оплате и всяком таком. А потом, когда он счел, что дело весьма продвинулось, наклонился ко мне через стол и взял меня за плечо:

– Слушай, кто эта малышка, а, Джо? Фигуристая блондиночка? Я видел тебя с ней уже раза три-четыре…

Он ущипнул меня на слове «блондиночка» и напоследок, прежде чем убрать руку, толкнул в плечо.

– Ники? Николь Белле. Одна из ассистенток режиссера.

– Красивая, а? Ты знаешь, что она красивая?

– Да, правда.

– А! – сказал он. – Тебе повезло, ты знаешь?

– Это ты мне об этом говоришь?

– Вы ведь ходили купаться? Понимаешь, что я хочу сказать… вдвоем, совсем одни?

– Ну да.

Янис вдруг разволновался.

– Позволь тебе кое-что сказать… – Он покачал головой, перекатывая стакан в своих ручищах. – Ты не знаешь, – покачивания усилились, – как тебе повезло!