Подарок для злодея (СИ)

— А я чего добиваюсь... — наклонился, улыбаясь, желтый огонь глаз ослеплял, завораживал. Его ласки становились грубее, когти больно царапали кожу, в спину впивалась неровная стена, Юна озлобленно кусала его подбородок и плечи, хотела почувствовать на губах его кровь. Она уже не могла ни о чем думать, вспоминать — весь мир сжался до этого мужчины, и мавка сама не знала, любовь или ненависть заставляла крепче сжимать зубы и ногти на его горячей коже. Его рубашка мешала, пыталась содрать. Василиск расстегивал ремень на брюках. Он уже не урчал, а рычал. Внезапная боль накрыла, как волна, Юна кричала, захлебываясь, василиск вдавливал ее в шершавую стену, впивался когтями. Сознание стремительно уплывало.

24

Вода, теплая. Она падала на плечи, на спину.

— Открой глаза, — требовал кто-то.

Юна увидела перед собой физиономию василиска, зашевелилась, усаживаясь поудобнее. Она сидела в маленьком бассейне, сверху лил водопад. Намокшие темные волосы почти полностью закрывали лицо василиска, его рубашка целиком промокла. Он гладил горячей рукой Юнину спину.

— Все хорошо?

— Не знаю... — хрипло сказала. — Почему вы в рубашке?

— А что?

— Отдайте мне.

— Зачем?

— Отдай.

— Зачем?

— Вы одеты, я нет. Это несправедливо. Я, может, затем и вернулась, чтобы узнать, в каких местах у вас чешуя растет, а вы в рубашке.

— Ты в порядке. — константировал василиск, вытягивая Юну из бассейна. Мавка вяло отбивалась:

— Не трогайте меня! Тут тепло! Отдай рубашку!

Он накинул Юне на голову полотенце, начал вытирать. Девушка вырвалась, но тут же была поймана на руки.

— Пойдем в кроватку. В кроватке тепло, в кроватке хорошо...

Откинул меха, уложил Юну на простыни. Скинул на пол мокрую рубашку, но в темноте Юна не смогла различить месторасположение и количество чешуи на туловище. Улегся рядом, обнял.

— Ты меня уже не боишься? Нет?

— Вы чудовище. Завтра я буду страдать, — сказала Юна пророчески и провалилась в сон.

                                                                                    ***

За окном наступал новый вечер, когда Юна проснулась. Адмирал, к облегчению девушки, куда-то ушел. Тихонько горел камин. Юна мрачно рассмотрела себя в зеркале. По всему телу были раскиданы царапины, синяки, ссадины, все ныло. Долго стояла под теплым водопадом, потом одела самое закрытое, дорожное серое платье. Хотелось есть, но она не решалась спуститься вниз. Расхаживала по комнате. Необходимо было тщательно обдумать положение, в котором она оказалась. Мимолетно поймала себя на мысли «надеюсь, он не зол сегодня» и ужаснулась. Отчий дом казался ей клеткой, но там у нее была и нужная всем работа, и кое-какая власть, и возможность сбежать, в конце концов... Насколько же страшнее этот замок! Настоящая темница, в которой все зависит от благорасположения тюремщика. Вспомнила вчерашнее чувство свободы, когда стояла на опушке Леса, выбравшись из замка, все будущее впереди, путешествие, столица... Какого лешего было стучаться назад?! Определенно, двое суток не спавший человек — хуже, чем пьяный. Творит несусветные глупости.

Сначала в дверь негромко царапались, потом начали биться всем телом. Открыла, Изумруд влетел, привычно начал тыкаться в подбородок. В василиске чувствовалась родственная кровь, но родным он, в отличии от Юны, стать не успел. Изумруд очень испугался, когда Юна его оставила в коробке, да еще и приказала слушаться какое-то чужое существо, а сама исчезла. А сегодня он целый день пытался прорваться в комнату, откуда шел ее запах, и тщетно.

— Глупый мой малыш... Я в таком дурацком положении... И тебя бросить — все-таки свинство. Как ребенка приемного... Василиск тебя не обижает? В каком он настроении?

После того, что случилось вчера в купальне, отчего-то стыдно было даже драконенку в глаза смотреть.

«Бегает! Громыхает!» — Изумруд захлопал крыльями, закрутился по комнате, чтобы показать, как василиск бегает.

Юна наконец решилась спуститься вниз. Ар’Мхари вынырнул неожиданно, из-за поворота лестницы.

— Добрый вечер... госпожа Амвросий.

Официальность приветствия больно уколола.

— Добрый вечер, господин ар’Мхари. Прошу прощения, что заставила вас так долго ждать своего пробуждения. Надеюсь, вы извините мне эту задержку.

— Безусловно, — сказал он столь же торжественно.

— Мой сундук уже собран, я одета... Дабы не злоупотреблять вашим расположением дальше, я готова к дороге прямо сейчас. Если вы, конечно, откроете для меня портал, или что вы там вчера открывали...

— Что?

Этот краткий изумленный вопрос, как ни странно, Юну слегка обрадовал. Значит, он не собирался выставить ее за дверь сразу после проведенной вместе ночи. Это утешает самолюбие.

— Вы сможете сегодня открыть для меня путь? Домой, в городок?

— Нет.

— Почему?

Василиск подошел к Юне вплотную.

— Я вам что, личный кучер, возить вас в город и обратно, когда вам будет угодно?

— Нет. Но без вашей помощи мне домой не попасть. Мне неприятно просить вас об одолжении, но у меня нет другого выбора. Прошу вас.

— Ах, вам неприятно...

— Да, я терпеть не могу обременять кого-либо просьбами, но сейчас, к сожалению, вынуждена.

— Как мы с вами совпадаем! Я тоже не терплю выполнять чужие просьбы. Поэтому за проход вам придется заплатить.