Подарок Эру, или За что так жестоко? (СИ)

Увидев, кто это, девушка выдохнула и прикрыла глаза, стараясь справиться с собой. Это был просто плохой сон. Это же не первый кошмар, чего же ты так трясёшься и дёргаешься от каждого подозрительного звука?

Алалия?

Прости, Арагорн, – едва заметно улыбнулась девушка и отвернулась, поглаживая орла. Она не была уверена, что Странник не сможет прочесть всё по её лицу. По какой-то причине от выпитого эля не осталось даже памяти. Словно кошмар выжег из крови алкоголь. – Я не слышала, как ты подошёл и… испугалась.

Что-то случилось? Почему ты здесь?

Нет, ничего. Просто не спится.

Твой крылатый разведчик? – поняв, что ничего не добьётся, Странник сменил тему.

Да. Лихт принёс вести из Гондора и его окрестностей.

В чём дело?

Пересказав то, что ей сообщил Лихт, Алалия хотела спросить насчёт дальнейших их действий – не могут ведь они торчать в Эдорасе вечность – когда из дворца послышались крики. Не сговариваясь, Странник и дриада бросились внутрь. Алалия отпустила орла, приказав покружить ещё близ белого города.

Они вбежали в комнату, которую занимали хоббиты, Гэндальф и несколько солдат. Стражники, которые несли службу во время пира – их сменили, потому они спали, уничтожив эль, что остался. Ничего удивительного, что никто из них не проснулся от криков и суматохи – алкоголем от каждого за милю несло.

Первым, что бросилось в глаза, был Пиппин, корчащийся на полу с палантиром в руках, а так же бледный, как снег, напуганный Мэрри. Алалия подалась вперёд, чтобы помочь хоббитам, но Арагорн сориентировался быстрее – он подбежал и выхватил палантир из рук хоббита, но вдруг его фигура покачнулась, ноги подкосились, и мужчина начал оседать на пол. Алалия тихонько вскрикнула, когда Арагорн всем весом навалился на неё, и опустилась на пол вместе со Странником, удерживая его на своих коленях. Она пыталась убрать руки Арагорна от сферы, но ладони мужчины словно приклеились к полированной поверхности.

Гэндальф, разбуженный паникой и криками, выбил палантир из рук наследника Исильдура и набросил на покатившуюся по полу сферу одеяло. В этот же миг Арагорн смог свободнее вздохнуть и поднял глаза на ту, что держала его. Алалия с тревогой вглядывалась в его черты, но чуть расслабилась, когда Странник протянул руку и коснулся её щеки. Серо-голубые глаза потеплели, алый огонёк, пульсирующий в их глубине, угасал, засыпая.

Ты меня напугал, маленький шпион, – вздохнула дриада, помогая мужчине подняться.

Болван Тук, – зло процедил Белый маг, поворачиваясь к тому, чьё лицо застыло подобно восковой маске.

Пиппин…

Алалия опустилась на колени справа от хоббита, а маг слева. Гэндальф взял Перегрина за руку и прикрыл глаза. Дриада взяла хоббита за другую руку и провела рукой по спутанным кучерявым волосам, шепча что-то на своём певучем языке. Какое-то время ничего не происходило, но после Пиппин вздохнул и стиснул пальцы тех, кто держал его за руки.

Успокойся, – прошептала Алалия, проведя ладонью по волосам хоббита и чуть улыбнувшись, когда он посмотрел на неё.

Гэндальф. Гэндальф… прости.

Что ты видел? Что?

Дерево. Белое дерево в крепости... погибшее, – от его слов Алалия передёрнулась и вспомнила, что говорил ей об этом Лихт. Когда орёл опустился к крепости, его едва не подстрелила стража, что стерегла дерево. – Всё в огне.

Минас Тирит. Это всё, что ты видел?

Ещё я…я…я видел его. Я слышал в себе его голос.

Что ты сказал ему? Говори! – Гэндальф чуть тряхнул хоббита и Алалия недовольно нахмурилась. Ей не нравилось происходящее.

Он спрашивал моё имя. Я не сказал. Он стал мучить меня.

Что ты сказал про Фродо и кольцо?

Ничего. Клянусь, ничего.

Гэндальф какое-то время смотрел в глаза напуганного хоббита, а после вздохнул и поднялся – ему ещё предстояло убрать палантир, чтобы больше ни у кого не возникло искушения прикоснуться к чёрной сфере.

Алалия осталась сидеть рядом с хоббитом. Она тихонько, не размыкая губ, запела, проводя рукой по волосам Пиппина. Несмотря на пережитое, хоббит не отказался от сна и через несколько минут заснул. Мэрри, волнуясь за родственника, подполз ближе и лёг рядом, какое-то время с тревогой глядя на успокоившегося Пиппина. В конечном счёте, Мэрри тоже заснул, слушая тихую, но безмерно нежную песню.

Дриада просидела с ними до самого утра и только к рассвету вышла на крыльцо, укрыв хоббитов своим плащом – одеяла они подмяли под себя и теперь ёжились от холода. На небосводе гасли последние звёзды, кое-где ещё виднелись клочья облаков, приползших с запада. Хотя за ночь дева леса едва ли проспала три часа, сонливость отсутствовала. Её мозг работал на полную, обрабатывая полученную информацию. И выводы девушку совсем не радовали.

Воительница стояла на крыльце, обняв себя за плечи и вглядываясь в горизонт. Разгорающаяся заря напомнила ей тот кошмар, из-за которого она проснулась, и девушка помимо воли поёжилась, сжимаясь не от ветра, что чуть колыхал распущенные пряди, но от липкого чувства страха. Она боялась, что вернувшись, они не обнаружат ничего, кроме пепелища.

Совсем себя не бережёшь, – вздохнули за спиной и опустили на плечи тёплый плащ.