Подарок инкассатору

— Чтобы язык развязался, — подмигнул ему скульптор, чокаясь и опрокидывая рюмочку.

— И чтобы вокруг да около не ходить… — на этот раз половинить Клюев не стал, — скажу все сразу и без обиняков. Кассир универсама, где произошло ограбление и убийство, гражданка Марина Савельева, во время ее опроса, как свидетельницы, показала, что погибшая Виктория Ким выбежала на улицу не просто так, услышав выстрелы… Оказывается, ты с гражданкой Ким был знаком, у вас была любовная интрига. Затем вы поссорились. Она сильно переживала, хотела с тобой поговорить в магазине, кода ты приехал инкассировать… Но ты ее грубо проигнорировал, хлопнул дверь перед самым носом Виктории и тем самым… возможно…

— Договаривай, Борисыч, чего уж там. Возможно… — как и капитан милиции, Сергей Костиков тоже замолчал.

— Обойдемся без сослагательно наклонения, — вздохнул Клюев. — Расскажи, по-честному, что у тебя с ней было.

— Все правильно показала гражданка Марина Савельева. Где-то неделю назад… да, ровно неделю тому назад мы с Викой познакомились в «Детском саду» — так инкассаторы универсам называют, я пригласил ее на свидание, она согласилась и пришла, мы посидели в ресторане, потом провели великолепную ночь у меня дома… Я в нее влюбился, Борисыч. Но на следующее утро после той ночи Вика прямым текстом заявила, что впредь встречаться со мной не собирается…

— Почему? — удивился капитан. — Сделал что-то не так. Или во сне слишком громко храпел?

— Я тебе, Борисыч, объясню — почему. Вот, допустим, я коллекционирую марки, монеты, значки… Такие у меня хобби, Борисыч.

— Да, я знаю, — кивнул тот. — Еще ты пластилиновые фигурки лепишь…

— Вот-вот. У Виктории Ким, как оказалось, тоже есть хобби. Она коллекционировала своих любовников. Однодневных любовников, имена которых заносила в свой дневник. И я в том дневнике был далеко не первый…

— М-да… — Клюев взялся за бутылку, разлил коньяк по рюмкам. — Сильно переживал?

— Ну, мне все-таки не шестнадцать лет…

— Но, судя по всему, она переживала больше, — выпив вместе с опрашиваемым, уточнил капитан. — По показаниям гражданки Савельевой, Виктория Ким даже накануне… трагедии к тебе на работу приезжала…

— Хм. Говоришь, без обиняков беседуем?

— Да ладно тебе, Шуба. Если скрывать нечего…

— Что мне скрывать, Борисыч? Приезжала Вика перед вечерней сменой к нашему банку, ее многие видели. Извинялась передо мной. Но какие тут могут быть извинения. Вот если бы ты узнал, что числишься в ее блокнотике под сотым номером, как бы поступил? Только честно.

— Вообще-то, — немного подумал милиционер, — сгоряча мог и по морде врезать…

— А у меня рука на ее морду не поднялась. Хотя, наверное, лучше бы поднялась… Может, тогда бы на следующий день не выскочила она за мной на улицу…

— И не попала бы под пули, — продолжил Клюев. — И тогда убийца инкассаторов без всяких свидетелей вложил бы ствол тебе в руку, и кто в этом случае стал бы подозреваемым номер один?

— Получается, Вика своей смертью…

— А если бы она вышла сразу за тобой, то, глядишь, и спугнула бы убийцу, — предложил новый вариант развития событий Клюев. — Давай все-таки без сослагательных наклонений. — Расскажи, что именно она тебе накануне ограбления говорила, и что ты ей отвечал.

— Дословно не помню. Она же осталась меня дожидаться у банка и ведь дождалась…

— Я знаю, знаю, — покивал капитан.

— Тоже гражданка Савельева показала?

— Нет не Савельева. Водитель, работавший в ту смену вместо Краснова…

— Бугор, что ли? Ты его тоже допрашивал?

— Естественно. Только не допрашивал, а проводил дознание. Кстати, Бугор этот даже в большем подозрении, чем ты.

— Понятно. Бугор вместе с нами работал накануне на том самом Хорошевском маршруте, все посмотрел, все прикинул, рассчитал, опять же время заезда запомнил…

— Все правильно говоришь, все правильно, — не переставая, кивал Клюев.

— И много у вас подозреваемых, господин капитан?

— Хватает, Шуба, хватает. Начиная от уборщицы универсама и заканчивая начальником вашей инкассации.

— Дай-ка, я руку поменяю, — Костиков со вздохом взял бутылку и разлил коньяк.

— Я вчера от тебя сразу в банк поехал, порасспросил кое-кого. Говоришь, она тебя с маршрута дождалась…

— Да. Фуфел — наш водила суточный ее к себе в машину погреться пустил.

— В нарушение инструкции?

— О какой инструкции ты говоришь, когда Вика в той самой машине вместе с Паном Зюзей, то есть, с нашим замом Лисавиным Вячеславом Васильевичем водку пила.

— Они вдвоем пили?

— Сначала вдвоем, а когда мы с маршрута вернулись и ценности сдали, им еще и Боярин компанию составил.

— Петр Терентьев, — уточнил Клюев, — твой напарник, который сейчас в Боткинской, в реанимации. А ты с ними пил?

— Нет! Пошел пешком до метро. По дороге Вика меня догнала, что-то говорила, но я все мимо ушей пропустил. В итоге она отстала.

— А ты?

— Приехал домой и взялся за пластилин. Были бы фотки генерала с хитрым человеком, еще бы тогда их слепил. Пришлось вместо охотников лепить алкашей — на этом самом плотике.

— Говоришь, куда-то переместил алкашей?