Подарок к Рождеству (Сборник)

Найна указала на дверь по ту сторону прихожей, и Фэн подтолкнул ее в гостиную, освещенную пламенем камина и тесно уставленную мебелью, которая выделялась своими габаритами в оранжевом свете, заливавшем комнату.

— Так тебе почти нечего мне сказать? — произнес он, захлопнув дверь и навалившись на нее, как будто боялся, что Найна в панике выскочит из гостиной.

— Да, почти нечего. — Она начала крадучись отодвигаться от него. Вид у него был ужасно суровый, и у нее не вызвал доверия мрачный блеск его глаз, отражавших пламя камина.

— Ясно, — ответил Фэн. — В таком случае нам, наверное, лучше объясниться иным способом.

Нет, подумала Найна, когда он с не вызывавшим сомнения намерением шагнул к ней, нет, только не это.

И сразу же Найна утратила ясность мысли — он схватил ее в охапку, и у Найны осталось только желание осязать мужское тело, так тесно прижатое к ее телу.

Прикосновение губ Фэна дурманило и ошеломляло, как в тот раз, когда он целовал ее на аллее. Но теперь, когда они уже не кутались в теплые зимние пальто, прикосновение стало проникновенней, и у нее зашумело в ушах. Она чувствовала, как каждый дюйм его мускулистого тела прижимается к ее мягким изгибам, а когда его ладонь легла на шелковую блузку, прикрывавшую ее груди, разбушевавшийся отец уже не мог нагрянуть и оборвать эту минуту чарующей близости.

— Фэн, — шептала Найна, прижимаясь к нему бедрами и теряя голову от прикосновения теребивших ее пальцев. — Фэн… — Ее жажда была очевидной, но она не знала точно, чего же ей так хотелось, чего она с таким нетерпением ждала…

Вдруг, когда она поняла, что ни минуты больше не сможет выдержать этой незавершенности, Фэн отпустил ее.

— Вот так, — сказал он, — это развяжет тебе язык.

Так и получилось, однако не сразу. Найна обнаружила, что она в состоянии раскрыть рот, но голос ее не слушался. Впрочем, когда комната перестала вращаться и дар речи снова вернулся к ней, слова из ее уст хлынули потоком, как прорвавшаяся через плотину вода.

— Да, — сказала она, — развязало. Фэн Хардвик, ты, несомненно, самый грубый, самый самодовольный из всех мужчин, каких я только знала. И еще самый невыносимый тиран…

— Это, — перебил ее Фэн — не то, что я бы назвал извинениями. — Он крепче навалился спиной на дверь.

— Я и не думала извиняться. Почему я должна извиняться? Я же тебе заплатила за твои услуги, верно?

— Нет. Если соблюдать точность, то нет.

— Ах так? И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты приехал ко мне домой, только чтобы вернуть мне чек?

— А для чего же еще?

— Конечно, чтобы получить по более высокой таксе. — Она ужасно досадовала, что у нее срывается голос, но постаралась овладеть им. — Когда ты понял, что я попала впросак из-за твоих поцелуев, то решил, что меня можно и совсем общипать. Ты не женат, а мой отец — Джозеф Петрофф Третий, и это, кажется, тебя вполне устраивает. Ты поэтому увязался за мной, верно?

В камине треснуло полено, и Найна вдруг осознала, что они стоят в полумраке, злобно уставившись друг на друга. Не важно.

Фэн пошарил у себя за спиной, щелкнул выключателем, и комната озарилась светом, при котором уже ничего нельзя было скрыть. Найна прищурилась от слепящего света.

— Ты сможешь повторить это? — тихо спросил он.

— Нет, — ответила Найна, с опаской рассматривая проступившие на его лице резкие морщины. — Не стану повторять. Я сказала все, что было нужно. Пожалуйста, пропусти меня.

— Зачем? Чтоб ты побежала к своему достопочтенному папаше и все ему выболтала? Но он, знаешь ли, тебе не поверит.

— А вдруг поверит? — сказала Найна. Она чувствовала себя опустошенной, и, несмотря на тепло, идущее от огня, ей было холодно. — Ты не первый золотоискатель, которого он отправит восвояси.

— Спасибо за комплимент. — Фэн отвесил ей шутовской поклон. — Меня еще никто не обзывал золотоискателем.

— Выходит, я первая, — ответила Найна с притворной деликатностью. — Ты пропустишь меня или я должна визжать?

Он пожал плечами.

— Хочешь, я тебе на самом деле дам повод повизжать? Тогда у тебя получится гораздо более убедительно.

— Я хочу, — сказала Найна, не обращая внимания на явный вызов в его взгляде, — чтобы ты посторонился.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена.

Фэн поджал губы, но сделал шаг назад и распахнул дверь. Пробегая мимо него, Найна расслышала, как он бормочет:

— Открой шторки, Найна, и посмотри правде в глаза.

Она остановилась на месте.

— Это как понимать?

— А так, что вместо того, чтобы гордиться тем, скольких мужчин можешь привлечь ты сама, с твоим заботливым, независимым и сильным характером, ты предпочла как медаль носить недоверие и думать самое худшее о каждом мужчине, который к тебе стремится. В один прекрасный день ты обнаружишь, что тебе уже никого не привлечь. Твой отец это понимает, даже если ты еще не поняла.

Найна чуть выше подняла подбородок и не ответила. Чего она сейчас не хотела слышать, так это что каким-то непостижимым образом ее отец и Фэн оказались союзниками, а значит, ее отличный план катастрофически обернулся против нее самой.