Подарок на память

— Мне показалось, что ты сильно устала, и именно поэтому я не отправил тебя домой.

— Так и было. Я заснула, и все такое, но потом мне приснился дурной сон, и я проснулась и не могла снова заснуть. Это был действительно ужасный сон. Кошмар. Я очень испугалась и потом ворочалась с боку на бок и в конце концов встала и спустилась вниз. — Кейт чувствовала, что говорит слишком быстро и не была уверена, купится ли дедушка на такое ее объяснение. Дедушка обычно такой милый. Он всегда улыбался, крепко обнимал ее, выслушивал, ободрял. Но сейчас…

Арманд направился к ней, и Кейт изо всех сил постаралась принять как можно более невинный вид. Может, ей следует просто рассказать ему, что она на самом деле ищет? Но Эйприл приказала молчать. И вообще она запретила ей заниматься поисками.

Дедушка подошел и взял книгу из рук Кейт. Быстро ее пролистал.

— Это одна из книг, написанных твоей бабушкой. Она по проблемам лечения рака. — Его голубые глаза просвечивали Кейт, словно лазеры. — Я не уверен, что для тебя это наиболее приятное чтение на ночь. Что ты в ней искала?

«О Господи! — подумала Кейт. — Не купился».

— Я хотела почитать какую-нибудь бабушкину книгу. Что-нибудь, что она написала, пусть даже неинтересное. Я… я скучаю по ней. — Кейт попыталась заставить свои губы задрожать, но обнаружила, что они и так трясутся, без всяких усилий. Неожиданное появление дедушки так ее напугало, что теперь Кейт и вправду жалела, что выбралась из постели.

— Кейт, я полагал, ты всегда говоришь правду. Меня глубоко ранит мысль, что ты мне лгала.

— Я говорю тебе правду, — все-таки заплакала Кейт. — Я любила бабушку! Кто-то убил ее, и я хочу узнать кто. И Эйприл тоже. Кто-то убил ее мать, а мою бабушку, и мы обе хотим раскрыть это преступление!

Дедушка глубоко вздохнул. Гнев на его лице сменился выражением печали. Он покачал головой и крепко обнял Кейт.

— Мы все хотим раскрыть это преступление, — мягко произнес он, — но ты всего лишь маленькая двенадцатилетняя девочка. Поимкой преступников должна заниматься полиция.

— И Эйприл так же говорит, — призналась Кейт.

— Очень благоразумно с ее стороны. А теперь пойдем. Я провожу тебя наверх и почитаю действительно хорошую книжку на сон грядущий. Французскую волшебную сказку, одну из тех, что читала мне в детстве моя мама.

«Но я уже не маленькая», — запротестовала про себя Кейт, но говорить этого не стала. Она посчитала, что для одного вечера и так предостаточно объяснений.

— Спасибо, дедушка, — сказала она вслух.

Эйприл сняла халат и шагнула в ванну. Ей не терпелось погрузиться в теплоту ароматных пенных пузырьков. Закрыв глаза, она вытянулась в горячей воде и почувствовала, как тело медленно расслабляется.

Эйприл с нежностью думала о Робе. Он ушел около часа назад. Как всегда, очень рано. А ей так хотелось бы проспать с ним хотя бы одно утро. Но Роб, по обыкновению сверх всякой меры увлеченный своей работой, был всецело поглощен этим трудно идущим расследованием.

Они становились все ближе друг другу. Сначала Эйприл показалось, что Роб из той породы мужчин, которые после занятий любовью эмоционально закрываются. В первую их ночь он почти сразу заснул, а наутро не очень-то протестовал против ее раннего ухода. И несколько последующих ночей, несмотря на их простые дружеские отношения и открытость страсти в сексе, он как бы продолжал испытывать ее.

Но сегодня ночью что-то изменилось. Роб расслабился, а может быть, оба они расслабились. Был момент, когда она посмотрела в лицо лежащего на ней и играющего ее волосами Роба и прошептала:

— Я могу привыкнуть.

— Не только ты, — ответил он с улыбкой.

Эйприл была уверена, что Роб неловко чувствует себя в сложившейся ситуации. Собственные принципы не позволяли ему вступать в близкие отношения с подозреваемым в убийстве, если, с его точки зрения, Эйприл все еще оставалась в числе подозреваемых.

Кроме того, совершенно очевидно, что Роб до сих пор не смирился со смертью жены. Но прошедшая ночь, несмотря на эти соображения, стала для него чем-то важным.

Если говорить о чувствах самой Эйприл, то с каждой их встречей Роб нравился ей все больше и больше. Она уважала целостность его натуры, его ум. И любила его тело. Милые скабрезности, которые он шептал ей на ухо в моменты любовных утех, приводили Эйприл в такое сумасшедшее возбуждение, какого она еще в жизни не испытывала. Кажется, она полюбила по-настоящему.

«Стоп, — подумала Эйприл. — Лучше не заноситься слишком далеко».

Она напомнила себе, что в их первую ночь Роб дал ей ясно понять: их близость для него лишь милая сердцу интрига, а не серьезное увлечение.

Так что помедленнее. И побереги себя.

Морроу решил подарить ей еще пять минут. К тому времени она полностью расслабится. Вода будет все еще горячей, и Эйприл окончательно успокоится. Через несколько минут вода начнет остывать. Она с досадой заметит, что начинает мерзнуть, и это будет последним огорчением в ее жизни.