Подарок на совершеннолетие

— Откуда ты знаешь Франческу? — спрашиваю девушку, и та смущенно отвечает:

— Работаем вместе. Я снимаюсь для каталога нижнего белья в «Рио — грасс», слыхал о таком?

Отрицательно машу головой, а сам невольно думаю: «теперь ясно, откуда у тебя такие длинные ноги»… Наверное, некое подобие этой мысли высвечивается на моем лице, так как Эстер поспешно добавляет:

— Нет, ты не думай, ничего такого. Я не какая-нибудь там порномодель, нет, только скучные трусики и бюстгальтеры самого непритязательного вида… — И тут же пожимает плечами: — Прости, я тебя смутила.

Я не то, чтобы смущен… хотя, да, смущен, к чему лукавить, только ей об этом знать не обязательно. А вообще я уверен, что даже самые непритязательные трусики и бюстгальтеры на ее точеной фигурке смотрелись бы одинаково соблазнительно! Делаю вид, что тема женского нижнего белья абсолютно тривиальна для меня и невозмутимо ей улыбаюсь:

— Хочешь еще полюбоваться бабочками? Не такими красивыми, как эти, — взмах рукой в сторону Caligo Atreus, — но тоже довольно симпатичными…

— А можно? — она едва ли ни пищит от восторга.

— Конечно, — улыбаюсь с многозначительностью, — если обещаешь быть хорошей девочкой…

— Я всегда хорошая девочка, — и в ответ на мой строгий взгляд добавляет: — Но обещаю быть еще лучше. Спасибо, Алекс!

Противиться ее восторгу абсолютно невозможно, и я веду Эстер в свое тайное убежище, в комнату с бабочками, куда допускаются только самые избранные. И никак иначе…

Сегодня она избранная… да я и сам ощущаю себя избранным рядом с ней.

И пока девушка охает и ахает, любуясь моими Danaus Chrisippus и Danaus Plexippus, я продолжаю любоваться ей самой: на мой взгляд она краше любой из этих бабочек, и эта мысль вгоняет меня в краску. Неужели один приветливый взгляд — и я пал жертвой банальной влюбленности? Увяз взглядом в роскошных волосах и затерялся где-то между изящных щиколоток и чрезмерно обнаженных бедер… Трясу головой, чтобы разогнать туман.

— Что, прости? — переспрашиваю я.

— Я говорю, не мог бы ты вырастить таких же и для меня? У моей подруги скоро день рождения, и было бы здорово подарить ей живых бабочек. Уверена, она о таком и не слыхала!

И смотрит на меня с таким ожиданием во взгляде, словно я верховный бог, способный одним словом казнить и миловать — вершить судьбу человеческую. Ее судьбу в данном случае…

— Когда у нее день рождения? — интересуюсь я у Эстер, приманивая одну из бабочек и пересаживая ее на руку своей гостье. Та опускается на колени и наши пальцы на секунду соприкасаются…

— Через три дня. Ты успеешь к тому времени?

— Без проблем, — немного позерничаю я и тут же интересуюсь: — Она тоже шатенка, как и ты?

Эстер вскидывает голову в немом удивлении.

— Зачем тебе это? — и улыбается, сузив глаза. — Только не говори, что подбираешь бабочек под цвет волос именинницы…

— И как ты только догадалась?! — подыгрываю ей. — Блондинки, как известно, предпочитают Papilio Anchisiades, а вот шатенкам больше нравятся Morpho Peleides…

— А брюнеткам? — любопытствует девушка, и от ее взгляда у меня пересыхает в горле.

— А брюнеткам, — тяжело сглатываю, — больше всего любы Parthenos Sylvia…

Эстер прикусывает губу и молча глядит на меня, от чего я, обычно никогда не утрачивающий способность быть говорливым и чуточку желчным, теряю дар речи. Буквально.

— Все эти латинские названия звучат невероятно сексуально… в твоих устах. Скажи еще что-нибудь…

— Tam pilchra est quam rosa (она красивая, как роза), — произношу первое, что приходит мне в голову, и Эстер, довольная, улыбается.

— Это тоже название какой-то бабочки? — интересуется она.

Я молча киваю, и тут, как назло, звонит ее телефон… Заводная, танцевальная музыка разрывает наш зрительный контакт и разрушает саму интимность сгустившейся между нами атмосферы в целом — Эстер виновато пожимает плечами и тянется к небрежно брошенной на стуле сумочке. Глядит на экран и сбрасывает звонок.

— Ничего важного, — кидает в мою сторону, но я вижу ее обеспокоенность. — Так что с бабочками, — вопрошает она, — могу я рассчитывать на незабываемый подарок для подруги? — И добавляет: — Она, кстати, шатенка.

Мы снова друг другу улыбаемся и начинаем обсуждать деловые вопросы. Мое сердце продолжает глухо стучать… Впервые за долгое время я ощущаю что-то вроде прилива жизненных сил, некое воодушевление, от которого кружится голова. Опять же буквально… И все это совсем на меня не похоже — я сам себя с трудом узнаю.

— Мне пора, — произносит наконец Эстер, и меня охватывает паника.

— Когда ты заберешь своих бабочек?

Она в задумчивости накручивает на палец длинную прядь волос, а потом отвечает:

— Давай встретимся в кафе «Шанталь» на Бергманнштрассе, знаешь, где это?

Утвердительно киваю, но она глядит на мои ноги и добавляет: — Или мне лучше прийти прямо сюда? — смущается. — Просто… вдруг ты…

— Я приду, — прерываю ее сбивчивую речь. — В полдень пойдет?

Теперь кивает она и смотрит при этом в сторону, словно смущаясь. Я же впитываю последние наши мгновения наедине, и сердце мучительно дергается, когда Эстер склоняется надо мной и целует в правую щеку.