Подарок от Гумбольдта

Я был полностью согласен с ним. «Да, заломите этому сукину сыну руки за спину, сцепите их как следует, чтобы железки впились ему в тело», – сказал я себе, хотя это отнюдь не означало, что я непременно хочу посмотреть, как это делается.

Текстер отвел полицейского в сторонку и что-то прошептал ему. Позднее я гадал: не назвал ли он ему цэрэушный пароль. От Текстера чего угодно можно ожидать. Я и по сей день не знаю, является он тайным агентом или нет. Что делал Текстер на Юкатане, куда несколько лет назад пригласил меня в гости? Чтобы долететь туда, мне пришлось сделать две пересадки, и наш самолет сел на крохотный грязный аэродром. Меня встречал пеон в сандалиях на босу ногу, который и доставил меня в новеньком «кадиллаке» на виллу к Текстеру, кишащую слугами-индейцами. На вилле было несколько машин, жена и куча малолетних детей. Текстер быстро изучил местный диалект и свободно распоряжался своими работниками. У него вообще лингвистический талант, и он легко осваивает новые языки. Вместе с тем у Текстера были неприятности с банком в Мериде, и он крупно задолжал по счетам в местном клубе. Дальше было как всегда. На третий день после моего приезда Текстер объявил, что пора уносить ноги из этого проклятого места. Мы набили огромные чемоданы меховыми вещами, теннисным снаряжением, электротоварами. Когда мы уезжали, на коленях у меня сидел один из его малышей.

Полицейский повел нас из кабинета. «Вы свое получите, мерзавцы, – выкрикнул нам вслед Стронсон. – Не я буду, получите! Особенно ты, Кантебиле!»

Завтра он сам свое получит.

Мы с Текстером успели перекинуться несколькими словами, пока ждали лифт.

– Нет, меня он не забирает, – сообщил мой друг. – Мне даже жаль. Хотелось бы посмотреть, чем это все кончится.

– Даю тебе задание, – сказал я. – Я как чувствовал, что Кантебиле выкинет что-нибудь в этом роде. И самое главное, Рената рассердится. Не бросай меня, дружище.

– Не мели чепухи, Чарлз. Я немедленно свяжусь с адвокатами. Давай имена и телефоны.

– Прежде всего позвони Ренате. А вот номера Шатмара, Томчека и Строула.

Текстер записал телефоны на квитанции «Американ экспресс». Неужели он имеет кредитные карточки? В его-то положении?

– Смотри не потеряй, – предупредил я.

– Слушай, Чарли, чего ты разволновался как красна девица? Ситуация неприятная, понимаю. Тем более надо держать себя в руках. A plus forte raison. Тем более.

Когда Текстер серьезен, он переходит на французский. Джордж Суибл в такие моменты кричит, чтобы я следил за своим физическим состоянием. Текстер, кроме того, предупреждал, что у меня слишком низкий порог нервной возбудимости. У самого Текстера нервы железные, как раз для его образа жизни. Несмотря на любовь к французским выражениям, он типичный американец, как Уолт Уитмен. «Равняйся на меня, – говорил он, – не пропадешь». Сейчас это не помогало. Меня арестовали. Мои чувства к Текстеру напоминали ощущения человека с несколькими сумками в руках, который пытается достать ключ, а из-за двери, словно в насмешку, мяукает кошка. Беда в том, что люди, от которых я жду помощи, не принадлежат к разряду тех, кого я люблю. Так что рассчитывать на поддержку Текстера особенно не приходится. Я даже подозревал, что его попытки помочь могут принести противоположный результат. Если, к примеру, я крикну, что тону, он примчится и бросит мне спасательный круг в виде бетонного блока. Как для поврежденной ноги нужна особая, необычная обувь, так и симпатии поврежденной души проявляются необычным образом. Человек ждет помощи от того, кто органически не способен помогать ближнему своему.

Внизу нас уже ожидала бело-голубая полицейская машина – ее, очевидно, вызвала секретарша. Уходя, я посмотрел на эту хорошенькую молодую женщину. Симпатичная, воспитанная, умеет чувствовать, огорчена арестом людей, в глазах слезы.

– Давай на переднее, – сказал полицейский Кантебиле. Тот, бледный, растрепанный, влез в машину. В эту минуту он первый раз выглядел как настоящий итальянец.

– Не забудь главное – Рената, – сказал я Текстеру, садясь на заднее сиденье. – Если не позвонишь, мне будет выволочка.

– Не беспокойся, мы позаботимся о том, чтобы ты исчез навсегда.

Его ироничное утешение вселило в меня глубокую тревогу.

Текстер действительно пытался связаться с Ренатой и Шатмаром. Но Рената с клиенткой еще выбирала ткань в Торговом центре, а Шатмар уже закрыл свою лавочку. О Томчеке и Строуле Текстер забыл. Поэтому, чтобы убить время, пошел в кинотеатр «Черное кунг-фу» на Рэндолф-стрит. Когда фильм закончился, он все-таки дозвонился Ренате. Сказал, что, поскольку она хорошо знает Шатмара, пусть позвонит ему и вообще возьмет заботы обо мне на себя. Его как-никак не знают в городе. После чего Текстер купил у спекулянта билет на важный баскетбольный матч: встречались «Бостонские кельты» и «Чикагские быки». По пути на стадион он остановил такси перед заведением «У Циммермана» и купил бутылку портера. Пиво оказалось недостаточно охлажденным, но хорошо шло под осетрину.