Подарок (СИ)

— Что, кулаки чешутся? — едва заметно улыбнулся Правосудие, и Тикки вздрогнул, моментально сбрасывая с себя всю сонливость и нежелание думать.

— Примерно. А что это значит?

— Это значит, что ты хочешь его убить! — тут же наскочила на него Роад и повисла на шее, — Правосудие, а ты знаешь, кто это?

— Конечно, как и Мудрость, — отозвался Второй Апостол, — это Чистая Сила, принимающая человеческое обличье. Очень сильная и опасная Чистая Сила. Единственным смыслом её существования является защита Сердца.

— Ого! Так у Сердца ещё и телохранитель есть! — пробормотала Роад, не обращая внимания на попытки Тикки спихнуть её с себя, — а он, значит, знает, кто Сердце?

— Ну, если он действительно начал проявлять активность, то велика вероятность, что Апокриф знает, кто является Сердцем. Или же он просто знает, что Сердце уже появилось, синхронизировалось с кем-то из людей.

— Но в таком случае Сердцем может быть только кто-то недавно синхронизировавшийся, разве не так? — заметил Шерил.

— Не обязательно. Мы не знаем условий пробуждения Апокрифа. Так же как не знаем, давно ли он проявляет активность. Так что здесь всё довольно туманно. Просто надо иметь в виду, что он, кажется, появился, и быть осмотрительнее. Особенно это касается… — Мудрость замотал головой, ища кого-то в зале, и Тикки тоже стал искать, кого здесь не хватает. — А, впрочем, пусть творят, что хотят, — почти легкомысленно отмахнулся Вайзли, а Удовольствие наконец-то заметил, что не хватает здесь именно Уз.

Тикки они сейчас не волновали. Его тревожило это известие о Чистой Силе, которая гуляет сама по себе и охраняет Сердце. Ему такое совсем не нравилось. Ни разуму, ни сущности Ноя. К тому же Удовольствие знал, что Апокриф действительно опасен. Он добыча, но очень опасная добыча. И оттого ещё более желанная.

Одно Удовольствие знал и ощущал совершенно точно — это создание должно быть уничтожено, но пытаться напасть на него просто так, без всякой подготовки будет слишком глупо. Здесь понадобятся тщательное построение планов, море информации и немного импровизации уже на месте. Какая-то часть его уже сейчас мысленно готовилось к охоте на новую дичь. Мысли об этом приносили сплошное удовольствие.

Он определённо вёл себя уже не так, как раньше. Наверное, Граф был прав, и в нём было что-то неправильное. Он пытался жить двумя жизнями, при этом стараясь поддерживать старую, считая, что только она сможет доставить ему необходимое удовольствие. У него даже были друзья. И сейчас ему всё ещё было интересно: как они, живы ли ещё, ищут ли его? Вот только желания вернуться обратно он не испытывал. Как и сожалений. Потому что во время последнего боя с Алленом Уолкером его тёмная сущность была ранена. Какое-то время после этого боя Тикки даже был уверен, что именно Чистая Сила Уолкера является Сердцем. Уж слишком необычной она была. А после ранения сущность Ноя словно взбунтовалась и заполнила все грани его личности. Он наконец-то полностью её принял. Кажется, Граф был очень доволен подобным поворотом, а Тикки потерял последние крупицы того, что в народе называется «человечностью».

Кстати, Удовольствие считал это название довольно глупым. Потому что в очень многих людях, которые тоже считали, что могут именоваться «человеком», этой самой человечности не было. Так что же тогда получается, они не люди? Или всё-таки человечность не является человечностью? Потому что люди, в которых она есть, встречаются не часто. Хотя Тикки и сам был знаком с несколькими яркими носителями качеств человечности. Первым вспоминался Аллен Уолкер, появление которого оказалось переломным моментом в собственной судьбе.

Ещё тогда, при их первой встрече в поезде, когда наглый мальчишка раздел его с друзьями до трусов во время игры в покер, нельзя было понять, что Тикки столкнулся с кем-то, кто изменит его судьбу. Затем оказалось, что седой мальчишка и есть Аллен Уолкер, обречённый на смерть. А потом этот самый Уолкер превратил его в то, чем является сейчас Тикки. В настоящего Ноя. Хотя сам Аллен уж точно этого не хотел.

Тикки, усмехаясь самому себе, провёл кончиками пальцев по рассасывающимся шрамам, оставленным мечом Уолкера. Раньше они болели. Постоянно: и днём, и ночью противно ныли, кололись, раздражающе тянули. А в том же месте внутри словно натягивались раскалённые металлические нити. Он ничего не мог с этим поделать. Но однажды боль утихла и больше не вернулась. А через пару недель Тикки заметил, что шрамы начали бледнеть, и только после этого вспомнил, что, согласно официальным заверениям, Уолкер недавно был убит.

Это было ещё одним фактом в пользу того, что лежащий где-то в верхних комнатах Ковчега мальчик не был Алленом Уолкером. Не был и быть не мог. Разве что кто-то извлёк его Чистую Силу, не повредив при этом руки. Тикки считал подобное невозможным.

А ещё он думал, что так долго размышлять об этом мальчишке глупо. Пусть даже его волновало будущее Семьи. Надо выкинуть Уолкера из головы вместе с его новым соседом Апокрифом и подумать о чём-нибудь другом. Ни о чём, например.