Подарок (СИ)

— Нет. Ерунда какая-то. Смотри, а вот ещё один шестой коридор. Почему их так много?

Близнецы внимательно посмотрели друг на друга.

— Может, это потому что мы плохо знаем счёт после тридцати восьми? — предположил Джасдеро.

— Сорок, — с готовностью отозвался Дебитто, но тут же нахмурился, — или пятьдесят?

Джасдеро только пожал плечами, а Дебитто сердито зашипел, выкидывая бумаги.

— Это всё эти сложные числа! В них нет никакой логики и последовательности! Разве все упомнишь?

Джасдеро отрицательно замотал головой, затем кивнул, соглашаясь со словами брата, и злобно притопнул выкинутые чертежи.

— Надо найти себе другое занятие, — пробормотал Дебитто, — Граф ведь был совсем не против, не так ли? Значит, сейчас самое время избавиться от боли в старых шрамах.

Джасдеро настороженно замер, но согласно кивнул. Близнецы заговорщицки переглянулись и уже пошли куда-то, как их настиг прозвучавший прямо в голове голос Мудрости:

— «Через час, оболтусы, чтобы были в обеденном зале».

— Это ещё с какого перепугу? У нас планы! — вслух возмутились Узы.

— «А у Графа семейный ужин. Так что я предупредил. Не придёте — пеняйте на себя!»

— Как уж тут не прийти, — тихонько пробурчал Джасдеро, — похоже, нашим планам придётся немного подождать, — он оглянулся, задумчиво разглядывая валяющиеся на дороге листы бумаги, — может, попробуем пока заново чего-нибудь начертить?

Тикки Микк кивнул Мудрости, показывая, что об ужине помнит, и, дождавшись его ухода, обернулся к растерянному Уолкеру.

— В чём дело, Малыш? У тебя такой пришибленный вид.

— Этот ваш Мудрость, он ведь не только просматривать воспоминания может, не так ли?

— Ну да, — всё ещё не понимая, в чём дело, произнёс Тикки.

— Он наверняка ещё и менять их или корректировать может. Так?

— О! Так вот ты о чём! Никто ничего с тобой не сделал. Ну, кроме блокировки воспоминаний. Это было необходимо.

— Но ведь так было бы гораздо проще! Ведь мне можно было просто изменить воспоминания, заставить забыть, что я был экзорцистом, или ещё что-то. Настроить меня против Ордена.

— Эй-эй-эй! Притормози-ка, Малыш. — попятился Тикки, не ожидавший такого напора, — Мы так не делаем. Мы Семья, и если ты ещё не понял, а ты не понял, потому что некогда было, то это очень многое значит. Мы живём по некоторым принципам, которые поддерживает Граф. И один из них касается неприкосновенности нашей памяти и рассудка.

— Что, даже для блага этой самой Семьи? — поинтересовался Аллен.

Тикки улыбнулся про себя. Даже если этот мальчик и уверял себя в чёрт знает чём, то на самом деле он активно поглощал в себя знания о своём новом окружении. Он становился настоящим Ноем, потому что после Пробуждения этого избежать было невозможно. И Удовольствию было очень интересно наблюдать за его становлением.

— Задай этот вопрос Графу.

— Что? — Кажется, Уолкер был действительно изумлён. Так и замер с широко распахнутыми жёлтыми глазами и слегка приоткрытым ртом.

— А что тебя так удивляет? Мудрость же только что сообщил, что Граф проводит семейный ужин. Значит, он сам там будет, вот и спросишь у него.

— А зачем я там буду?

— Затем, что там собираются все члены Семьи. Это традиция. Ещё один нерушимый принцип. А ты — член нашей Семьи. Не заложник и не пленный. Пора бы уже запомнить! Мне казалось, что ты уже достаточно пришёл в себя для таких простых вещей.

— Мне просто казалось, что довольно наивно предполагать, что я вот так просто пойду вашими путями, — напряжённым голосом произнёс Аллен.

— Не тебе говорить о наивности, Малыш, — мягко заметил Тикки, — так или иначе, но тебе надо бы одеться, до ужина не так уж много времени.

Аллен резко опустил голову, оглядывая себя, и покраснел, видимо, только вспомнив, что стоит тут только в пижамных штанах. Тикки, посмеиваясь про себя над такой забавной реакцией, отправился за приготовленными для Уолкера вещами.

— А я даже и не заметил. Мне даже холодно не было.

— И не должно быть, — ответил Тикки, заходя обратно и протягивая мальчику подобранный для него комплект одежды.

— А мне обязательно идти на этот ужин? — поинтересовался Аллен, разворачивая свёрток.

Тикки, тактично отвернувшийся к окну, только хмыкнул.

— Я серьёзно, ведь мало ли чего я там смогу учудить? Вы меня, конечно, сразу же остановите, но ведь ваш ужин будет испорчен.

— Малыш, ничего страшнее того, что вытворяют во время приёма пищи Узы, ты сделать не сможешь. Поверь, семейный ужин — только звучит цивильно. На самом деле в нашей Семье постоянно кто-нибудь имеет к кому-нибудь претензии, и сталкиваются друг с другом только на таких вот ужинах. Конечно, когда появляется Граф, все притихают и стараются вести себя более и менее прилично, но не всегда получается. Так что давай одевайся и не забивай голову глупостями.

— Это не глупости, — отозвались сзади и снова зашуршали.