Подарок (СИ)

— У меня их немало, но мне хотелось бы уточнить кое-что конкретное. Вы говорили о том, что мне здесь ничего не угрожает, и Тикки упоминал нечто подобное, некие принципы, которым следует… Семья, — Аллен с трудом заставил себя проглотить «ваша», почему-то не желая раздражать Графа, – так вот, неужели из этих принципов не бывает исключений? Даже если это идёт на благо так лелеемой вами Семьи?

Аллен почувствовал, что остальные Нои заинтересованы, и, судя по всему, кто-то был недоволен его вопросом. Однако Граф улыбнулся.

— На самом деле я рад, что ты задал именно такой вопрос. И нет, просто не может быть такого блага, которое позволило бы поступиться принципами.

— Да ладно? И исключений совсем не может быть, даже в случае с Неа? — довольно нагло заметил Аллен. Потому что Неа и информация о нём были его самой близкой надеждой.

— Неа был особым случаем, который необходимо рассматривать более конкретно, — спокойно отозвался Граф, и, кажется, остальные члены Семьи, напрягшиеся при упоминании имени Четырнадцатого, вздохнули свободнее. — Он сам поступился принципами Семьи и сделал это так, что придраться было невозможно. Никто в отношении его никаких подобных действий не совершал. Что-то ещё?

— Не знаю, я бы много чего хотел сказать обо всём этом, но желательно, чтобы вы этого не слышали. — Аллен раздражённо уставился на Графа и пожал плечами.

— Очень честно, — хихикнул кто-то со стороны.

— Ах да, ещё один момент. Так как ты настроен по отношению к нам очень недоверчиво и, я бы сказал, негативно, то я считаю нужным подчеркнуть одно важное условие. Тебе запрещается покидать дом Шерила или ходить куда-либо без сопровождения внутри Ковчега.

— С чего бы это? – не понял Аллен.

— С того, что я запрещаю тебе это делать. А теперь, пожалуй, пора приступать к ужину.

Аллен замер, почувствовав, как от слов Графа что-то сжалось в груди. Он ещё не знал, что это значило, но у него было нехорошее предчувствие.

Комментарий к Глава 6. Предварительные итоги. Так уж получилось, что, когда этот фик только задумывался, он должен был закончиться именно на шестой главе…. Накануне, просматривая свои черновые записи, я убедилась, что, о ужас, герои зажили своей жизнью и впихнули в фик ещё несколько сюжетных линий, которые ранее должны были упоминаться лишь в паре предложений. Короче говоря, я таки вляпалсь в макси

^_

; Это меня пугает.

====== Глава 7. Семья. ======

Глава 7. Семья.

Через распахнутое окно доносился свежий ветерок и негромкие голоса весело спорящих о чём-то людей. Аллен даже смог распознать среди них голос Роад, однако слов так и не понял, но активно прислушивался уже полчаса, потому что не слушать и оставаться наедине со своими мыслями было действительно страшно. Потому что Аллен нутром чуял — с ним действительно что-то не так.

После ужина, который прошёл в довольно оживлённой свободной атмосфере, Тикки снова проводил его в дом Алчности, показал отведённую ему комнату, и, предложив как следует отдохнуть, ушёл по каким-то своим делам. Аллен дураком не был и сразу же сообразил, что его вежливо попросили просто посидеть на месте и подождать, пока за ним не придёт его новый смотритель.

К тому же отдыхать особенно не хотелось. Сытый и выспавшийся Уолкер был полон энергии, которую было просто некуда деть. Можно было бы, конечно, поразмышлять о происходящем, но подобное занятие никогда не было его коньком.

А ещё он боялся думать. Первая мысль, возникшая у него, как только он оказался один в этой комнате, была о том, что надо отсюда убираться. Необходимо сбежать отсюда любой ценой…

А всего через пару минут обнаружил себя размышляющим о том, что пытаться сбежать неправильно, что этого делать нельзя и всякая попытка будет бессмысленной. Эти пессимистические мысли определённо имели под собой некоторую опору, ведь Аллен действительно оказался фактически в безвыходном положении. Похоже, что были пресечены даже попытки «проломить стену головой». Это было невыносимо, это было неправильно, это всё казалось просто страшным сном.

Лучше бы оно было простым страшным сном.

Кто бы знал, как Аллен мечтает сейчас закрыть глаза и проснуться в своей комнате, подразнить Линка тем, что он проснулся раньше своего «сторожа», отправиться в столовую к Джери и как следует набить себе живот, не обращая внимания на шепотки за спиной. «Предатель», «приспешник Ноев», «шпион и дезертир»… Как только за спиной и в глаза его не называли. А его это действительно не задевало. Он верил в свой путь, он верил в свою преданность Мане и в свою клятву. Его не смутила даже возможность того, что на самом деле его всего лишь использовали. Все: его Учитель, Мана, Орден, Ватикан, даже Нои. Он не знал, какие чувства он испытывает к Четырнадцатому. Он определённо не хотел умирать, но мысли о возможной скорой гибели частенько приходили к нему, когда приходило время ложиться спать. Тогда он с лёгкостью вспоминал свой путь и свою клятву. И все сомнения отходили прочь, потому что ему было куда двигаться, потому что он знал, к чему стремиться.