Подарок (СИ)

Вик стало не по себе, она резко захлопнула книгу и убрала на место, словно боясь выпустить потревоженных призраков. Она почти задыхалась, потрясенная не столько узнаваемостью черт в случайном рисунке, сколько своей собственной реакцией на него.

Неужели она всю жизнь будет убегать от своих воспоминаний, вздрагивая при каждом упоминании Его имени, увидев похожее лицо или фигуру, наткнувшись на статью, фильм или книгу?

С этим надо будет разобраться, и поскорее — подумала Виктория, — Иначе я сойду с ума.

***-

Праздничный вечер прошел на удивление спокойно и по-домашнему тепло. Они вместе с матерью приготовили ужин, накрыли большой обеденный стол в гостиной, а потом в компании Джона и шампанского проводили старый год.

Конечно, этот вечер не был даже отдаленно схож с теми шумными и веселыми праздниками, на которые они приглашали соседей и друзей раньше, когда был жив отец. Вик до сих пор помнила эти благословенные дни, хранившиеся в самом сердце как неприкосновенный клад. И как всё-таки хорошо и правильно было оказаться именно здесь после всего произошедшего, даже присутствие Конроя сегодня не вызывало негатива. И хотя Вик знала, что через пару дней он снова превратится в ее несносного и требовательного шефа, сейчас он был почти милым, а глаза матери светились нескрываемым женским счастьем.

Однако, благостное настроение Джону было поддерживать совсем не просто. Мистер Финдус постоянно вертелся около елки, нюхая и пробуя лапой ее густые, украшенные игрушками и гирляндами ветви. От этого стеклянные шары соприкасались, то и дело мелодично позвякивая, заставляя Конроя каждый раз нервно вытягивать шею и прислушиваться. Но как только его взгляд останавливался на хитрой кошачьей мордочке, мистер Финдус делал вид, что занят исключительно своим внешним видом и принимался усердно чистить полосатые бока. Вик еле сдерживалась, чтобы не прыснуть от смеха наблюдая эту молчаливую дуэль. Ведь стоило Джону отвлечься за едой или разговором, Финдус уже ловил момент и протягивал лапу к елке, вызывая очередной тревожный звук.

— Его необходимо запереть, иначе он опрокинет ёлку, — предостерегающе заявлял Конрой, бросая время от времени взгляд в сторону кота.

— Ну что ты, он ведь даже не смотрит на нее, — успокаивала Виктория старшая.

— Вам показалось Джон, это всего лишь сквозняк, — поддерживала её Вик.

— Чушь, откуда здесь сквозняки? — парировал Конрой.

— Дом, между прочим, довольно старый, — аргументировала мать.

— Ну вот, опять этот звук, я просто уверен, что скоро вы будете собирать с пола разбитые игрушки! — вновь нервничал он.

Измывательская забава, затеянная мистером Финдусом, продолжалась до тех пор, пока ему самому не наскучили периодические вопли Джона. И кот, наконец, картинно развалился около тёплого камина, изображая полное смирение и благопристойность.

Всю оставшуюся часть новогодней ночи Вик не могла заставить себя заснуть. В голову приходили совершенно странные мысли, не дающие покоя. Она вдруг задумалась, что по сути повторяет судьбу своей матери… Ведь та вышла замуж за отца, будучи на много младше него. Ему, авторитетному антиквару и старому холостяку было уже к сорока, ей же студентке — будущему искусствоведу едва исполнилось 20. Был ли этот роман благословением небес или холодным расчетом со стороны дальновидной барышни из хорошей, но небогатой семьи? Так всегда считала бабушка Вик со стороны отца — вдовствующая леди Кент. Она никогда не одобряла выбор сына, полагая, что Виктория старшая — вертихвостка, выскочившая за него лишь из-за внушительного состояния и положения в обществе. Но Вик не хотелось этому верить, ведь она так явственно помнила с какой теплотой и нежностью они относились друг к другу до самой его трагической и внезапной смерти.

Им бы пооткровенничать с матерью, как двум взрослым и состоявшимся женщинам, но с того времени, как не стало отца, их разделяла пропасть отчуждения. Мать начала искать утешения в светской жизни, и многочисленных поклонниках, пока, наконец, не встретила Конроя, а Вик в этот сложный период оказалась предоставлена самой себе, ее проблемы вдруг перестали кого-либо интересовать.

Теперь же Виктория старшая пыталась наверстать упущенное, пытаясь оказать влияние на жизнь дочери, ее привычки и характер, не замечая, что девочка-подросток уже выросла и давно ведет самостоятельную жизнь, пытается строить карьеру, имеет собственное мнение и не собирается перекраивать себя, исходя из представлений матери, внезапно ощутившей потребность реализовать свою нерастраченную заботу.

Возможно ли, что когда-нибудь они станут общаться по-другому, без натянутых фраз и постоянных нравоучений? Придёт ли мать к пониманию того, что ее дочь не нуждается в них, что ей важно чувствовать понимание и поддержку, простое человеческое участие?