Подарок Тартини (СИ)

Утром Дарья проспала. Обычно её будили родители, но сегодня проспали и они. Рано вскочил лишь Андрейка, младший брат Дарьи. Заглянув в комнату сестры и убедившись, что она крепко спит, он на цыпочках подошёл к письменному столу и, пошарив на нём, что-то сунул в свой карман. Потом так же бесшумно покинул комнату. Через несколько минут в неё ворвался отец.

- Даша, вставай! – принялся он тормошить безмятежно спящую девушку. – До начала уроков осталось двадцать минут.

Двадцать минут! Дарья вскочила с кровати и неверяще уставилась на часы. У неё есть максимум десять минут, чтобы собраться. Она едва не наступила на осколки. Без очков будет сложно. Даша терпеть не могла щурить глаза. Она безнадёжно махнула рукой – на то, чтобы расстраиваться, тоже не было времени. На секунду в голове вспыхнул какой-то яркий образ и тут же погас – времени не было абсолютно ни на что.

Она влетела в школу за одну минуту до звонка и едва успела войти в кабинет. Уже на месте она обнаружила, что оставила тетради ребят дома. Но ещё больше огорчило её отсутствие Стаса Алкина. Она со вздохом отметила в журнале, что его нет, и почему-то вспомнила огромную бабочку на раскрытой тетрадке. Это была тетрадь Стаса. А бабочкой был профессор Зигмунд Шмаль. «Присниться же такое!» - с улыбкой подумала Дарья и начала было вести урок, как взгляд её упал на окно, в котором среди витиеватых морозных узоров она увидела чётко обведённые линии висячих садов и в её ушах зазвенели, заговорили, засмеялись детские голоса. Она вздрогнула и отвела глаза. «Наваждение какое-то!»

Сегодня у Дарьи было восемь уроков. Объяснение нового материала требовало внимания и сосредоточенности, поэтому к концу рабочего дня прогулка с Гипносом осталась в её памяти чудесным красочным сном. «Никогда в жизни не снилось мне ничего подобного, - призналась она самой себе, - и никогда прежде я не чувствовала себя так хорошо». Она провела последний урок, а ощущение необычайной лёгкости и освобождения сохранилось, словно она и не работала весь день, а долго-долго спала и ей снились прекрасные сны. Она видела мир вокруг себя в ярких красках, всё улыбалось ей, и вчерашний разговор у директора больше не казался таким неприятным.

Школа опустела, в коридорной тишине гулко отдавались шаги одиноких учителей, засидевшихся за тетрадками, а теперь спешащими домой. Только в одном окошке продолжал гореть свет. Это был кабинет биологии. Преподаватель анатомии Евдокия Владиславовна угощала Дашу чаем с вишнёвым вареньем и рассказывала о том, как прошёл учебный день.

- Представляете, Дарья Алексеевна, они никак не оставят скелет в покое, - сетовала она на десятиклассников, разливая по чашкам ароматный чай, - когда в прошлый раз они сунули ему ножик меж челюстей и заставили «танцевать лезгинку», я ограничилась лишь замечанием. Но, увидев сегодня, как несчастный экспонат «моет» в кабинете пол, я стала безжалостной и поставила всем «двойки». Конечно, пострадали и те дети, которые не принимали в этом безобразии никакого участия, но никто не хотел сознаваться, так что я решила, что «двойки» для всех будут хорошим наказанием. Пусть знают, как измываться над учебными пособиями. Я же несу за них материальную ответственность! А эти недоросли стащили у техничек рабочий халат и косынку, экипировали скелет и дали в руки, - она решительно замотала головой, - в верхние конечности швабру с тряпкой. У скелета был такой сосредоточенный вид, словно он всю жизнь мыл полы и продолжает заниматься этим и после своей смерти. Сила трудовой привычки сильнее физического разложения. Знаете, Дарья Алексеевна, я иногда думаю: вот мы с Вами всю жизнь учительствовать будем, а умрём – и на том свете продолжим свою педагогическую деятельность. Я-то, конечно, раньше, чем Вы. У Вас ещё есть время вырваться из этого засасывающего болота.

- Евдокия Владиславовна, это же дети! – испуганно взглянула на неё Дарья. – Было бы наивно полагать, что в школе возможно найти покой. Мне казалось, Вы с удовольствием работаете учителем.

- Так-то оно так. Но иногда настолько всё раздражает, что я начинаю проклинать тот день, когда мне приснился этот заморочный сон!

- Сон? – поддалась вперёд Дарья.

- После выпускного бала я долго думала, куда поступить, - с охотой рассказала Евдокия Владиславовна, - у меня было на примете несколько институтов, и ночью с четверга на пятницу мне приснилось, что я беру книги в библиотеке педагогического университета. Существует поверье, что с четверга на пятницу сны обязательно сбываются, - пожилая учительница многозначительно умолкла и некоторое время сидела, задумавшись над чашкой чая.

- Значит, это была судьба, - решилась прервать её молчание Дарья.

- Какая судьба! Видно, моё подсознание уже давно настроилось на педагогическую деятельность, и во сне оформило своё желание.

- Вы придерживаетесь фрейдовской теории сновидений? – заинтересованно взглянула на неё Дарья.

- Во всяком случае, она больше похожа на правду, чем мистическая теория профессора Шмаля.

Дарья от неожиданности глотнула слишком  много обжигающей жидкости и закашлялась.