Подавленные сны

— У нас это было взаимно! — внезапно вскипел писатель и, сделав шаг навстречу мужчине, прошипел: — Где я могу найти своих стариков?

— Сгинули, наверное, — отступив назад, усмехнулся мужчина и добавил: — Еще бы, такой позор. Сынок мало того, что неблагодарный, так еще и полоумный людоед!

— Что?

— Ничего, ничего, — давился смехом хозяин дома: — Или забыл, как «детишков» съел?

— Что ты несешь, придурок! — в это раз взревел Никита: — Закрой рот…

— Да что ты? — потирая пузо и продолжая смеяться, попятился назад мужчина: — Я бы на твоем месте так свою подружку не защищал. Он же сожрал тех беспризорников в лесу! Сожрааал! — выкрикнув последние слова, мужчина опрометью бросился к двери на свой участок и, исчезнув в проеме, выкрикнул: — Пошли нахер с моей территории, козлы! Иначе спущу собаку. Мало не покажется.

Никита собирался было броситься следом и хоть как-то поквитаться с обидчиком, но взглянул на товарища, на котором буквально не было лица, осекся:

— Да, внешнее, к сожалению, никогда не соответствует внутреннему. Тут все также живут дикари.

— О чем он говорил? — с трудом выдавил из себя вопрос Вадим.

— Да ни о чем, не бери в голову. Пойдем.

— О чем он говорил?

— Ни о чем, просто бредни деревенщины!

— Ты же знаешь эти бредни?

Никита нервно укусил свою губу и, осмотревшись по сторонам, словно надеясь найти спасательный круг, который вытянет его из этого разговора, ответил:

— Да, знаю.

— И мне не говорил?

— К слову не пришлось!

— Не пришлось к слову? — взревел писатель: — Я нихрена не помню о своем детстве, нихрена не помню о чертовом лесе, в котором блуждал несколько недель кряду, а ты, мой лучший друг, знаешь что-то, что мне определённо надо знать, и молчишь!

— Это деревенские глупости!

— Это деревенские глупости обо мне! Часто людей твоего круга сравнивают с людоедами? — с силой пнув небольшой камень, лежащий перед ним, Вадим бросил на друга зловещий взгляд: — Что за история с людоедом? Кого я там сожрал?

— Перед твоим исчезновением… — спустя несколько минут Вадим все же уселся на пассажирское сиденье, и Никита скрепя сердце принялся рассказывать деревенскую байку: — Ты сблизился с троицей беспризорных детей, невесть откуда взявшихся в деревне. А когда ты потерялся, их и след простыл. Так и получилась эта байка. Якобы ты бродил в лесу и, чтобы выжить, съел их.

— Да, ну и бред, — внезапно усмехнулся Вадим: — Ну они же потом вернулись?

— Да кто же их знает? — облегченно вздохнул Никита, напрасно обрадовавшийся окончанию этого разговора.

— Как это?

— Ну никому они не были интересны. Как прибились к деревне, так и отбились… — увидев, что друг сосредоточенно уставился в телефон, Никита нахмурил брови: — Что ты ищешь?

— Где в этом прекрасном снаружи и мерзком изнутри городе сидит участковый.

— Что, зачем?

— Ну ты точно не можешь знать, а он, я думаю, подскажет. И обещаю, тогда мы точно уедем. Я сам хочу поскорее уехать отсюда… — немного помолчав, писатель показал на экране телефона, куда нужно ехать, и, немного помолчав, добавил: — Не надо было сюда ехать.

Коренастый молодой человек лет двадцати пяти с налитыми красными щеками сидел и уже несколько минут кряду удивленно всматривался в серьезные лица внезапных посетителей. Сапожков Алексей, только-только получивший лейтенантские погоны, словно за провинность был отправлен блюсти правопорядок в этой глуши. Он никак не ожидал подобных посетителей. Зачастую его день сводился к бесконечным бумажкам, отчетам и редким выездам к местным дебоширам, перебравшим с алкоголем. Сейчас же напротив него стояло два щеголя, пытавшихсяобъяснить, что их интересует пропажа каких-то людей в этом месте пятнадцать лет назад.

— Я еще раз вам повторяю! — надеясь поскорее прогнать вторгшихся в его безмятежный трудовой день непрошенных гостей, повысил голос Сапожков: — Никаких уголовных дел о пропаже людей на территории Целильной Балки не расследуется. А даже если и расследовалось бы, вам бы никто ничего не сообщил. Если вы являетесь участниками уголовного дела, компетентные органы после проведения предварительного расследования с вами свяжутся! Но повторю, уголовное дело никакое не расследуется.

— Я тоже в очередной раз повторю свой вопрос: — Нас интересует старое уголовное дело о пропаже беспризорных детей в этом поселке!

— Ничего не скажу! Проваливайте отсюда! — окончательно растеряв остатки терпения, взорвался лейтенант: — Если вы сейчас же не покинете помещение, задержу за нападение на представителя власти, тогда точно станете фигурантами дела!

— А если… — Вадим потянулся было во внутренний карман, но, к счастью для него, Никита предполагал, что друг выкинет какую-нибудь глупость, и, задержав его руку, с силой потянул не менее рассвирепевшего писателя к выходу.

— Что у вас там? — внезапно за спинами рычащих друг на друга друзей раздался много более сдержанный голос лейтенанта.

— Ничего…

— Предлагаете взятку должностному лицу? — многозначительно протягивая каждое слово, вымолвил Сапожков и выбрался из-за стола.