Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет (СИ)

— Мне сказали… Что ты приняла предложение от Тайгеров… — говорить у него получается с трудом, клыки мешают, определенно, но уже как-то легче от одной мысли, что не совсем уж зверь передо мной. Будем договариваться, значит. Дрессировать то, что поддается дрессировке, конечно.

— Тебя неверно информировали, — тут же отзываюсь я, стараясь, чтоб голос звучал спокойно, — я не понимаю, о чем ты вообще… Отпусти, мне не очень удобно так стоять.

Максан, словно лишь теперь заметив, в каком положении мы находимся, отстраняется еще немного, но все еще держит.

Его тяжелые ладони очень тревожат, потому что не место им на моей талии, но прогресс налицо, и все это стало возможным лишь благодаря моему выдающемуся ораторскому искусству и выдержке, а потому решаю тактику не менять.

Зачем трогать то, что уже работает?

— Я сегодня как раз завершила предварительный сбор информации, — как ни в чем не бывало, продолжаю я самым спокойным, деловым тоном, словно в порядке вещей вот так вести беседу, находясь в обьятиях босса, — и мне необходимо еще пару дней, чтоб все свести воедино… И потом я буду готова выходить к тебе с предложениями… Если позволишь, я покажу тебе предварительные наработки…

Максан выдыхает, уже ощутимо спокойней, осматривает меня внимательно, словно следы присутствия другого хищника ищет, но не находит.

Я пока что не могу понять, слышал ли он хоть что-то из того, что я говорила, а, учитывая, что от стресса перехожу на привычный деловой язык моего мира, не особенно знакомый и понятный здесь, то, возможно, что вообще все слова в пустоту сейчас… Но это неважно. Главное — не молчать, звуковой шум отвлекает от крайне неприличной, слишком интимной ситуации.

— У меня вот здесь, на столе все… Правда, я не готовилась сегодня, потому придется дополнительно пояснять…

— Замолчи, Сандрина, — рычит, наконец, Максан, — я пока еще не успокоился… Тебе не стоит меня… Выводить…

— Да я и не собиралась, — молчание — это не то, что нужно в такой момент, потому продолжаю, — выводить. И не понимаю, к чему такое недоверие. И вообще, мне неудобно… И чуть-чуть тревожно… Я и сама могу стоять у стены, падать не собираюсь… Потому можно отпустить…

— Мне сказали, что ты… Общалась с Тайгерами. — Максан словно не слышит меня, держит по-прежнему, и даже более того, руки его тяжелеют, а большие пальцы крупных ладоней едва заметно скользят вверх-вниз по талии. Это движение как-то излишне остро ощущается, потому что я в одной только тонкой блузе, а под ней лишь белье — местный аналог комбинации, без которой неприлично выходить из дома. И почему-то, несмотря на два слоя ткани, горячие ладони босса обжигают кожу. Это к вопросу о температуре тела оборотней. Наверно, как и у животных, она выше человеческой, вот и чувствуется ожогом… Боже, какие глупости в голову лезут… Как мне его оторвать от себя? Ведь чем дальше, тем хуже становится, я это прямо кожей ощущаю.

— И приняла от них предложение… — продолжает Максан.

— Это не так, — возражаю я быстро, — я вообще не видела никого из Тайгеров с тех пор, как мы с тобой повстречали их в порту.

— Вот как? — он смотрит тяжело, пронизывающе, — а сегодня… С кем ты говорила сегодня?

Я хмурюсь, припоминая события за день. И, в итоге, понимаю, о чем он.

— Постой… Я сегодня в магазине на площади была. И там в самом деле были две тигрицы… Но не Тайгеры.

— Вот как? А кто?

— Эм-м-м… Саггеры… Рина Саггер… С дочерью.

Максан опять наклоняется к моей шее, его ноздри вздрагивают. А я замираю послушно, позволяя себя обнюхать более тщательно и проклиная волчью паранойю и их собственнические инстинкты. В моем мире я бы давно уже подняла визг на весь офис, а любой мужик, позволивший себе подобное поведение, получил по самым стратегически важным местам коленом, а затем судебной повесткой по роже. Но здесь другой мир, и такое поведение только спровоцирует зверя. И для меня вообще ничем хорошим не закончится.

Да, не бывает плюсов без минусов…

— Тебе… Предлагали работу? — рычит он, вибрируя голосом у моей шеи, и солгать — значит подставиться по полной программе. А потому говорю правду:

— Да.

Лапы на моей талии смыкаются плотнее, а сопение у шеи становится горячее:

— И ты… Согласилась?

— Нет, конечно, — возмущенно отвечаю я, — стала бы я тут сидеть, если б согласилась!

— Но карточку взяла…

Барра, чтоб ее… Нет, с наушничеством надо что-то делать… Хотя, что я сделаю? Это — неприятная неизбежность в любом женском, да и мужском, коллективе.

— Взяла, — соглашаюсь, — почему бы и нет? И вообще, я бы хотела с тобой еще и этот вопрос обсудить…

— Не будет обсуждения. Ты — собственность Оррихов, — огорошивает меня Максан.

— Что? — у меня буквально дыхание перехватывает от услышанного.

— Ты — Марх-Оррих, — продолжает Максан, — на тебе наша метка. И ты не будешь больше ни на кого работать.

Это что-то настолько новое и безумное, что я даже не могу придумать, что сказать в ответ.

— И вообще… — говорит Максан, вводя в еще больший ступор, — я решил, что тебе не нужно работать вообще.