Подчинение миллиардеру (ЛП)

Меня бьет озноб от беспокойства, поэтому я не могу заснуть, но и хорошо, что я не заснул, потому что замечаю свет фонарика через щель под дверью, и у меня есть время принять соответствующие меры, чтобы меня на застали врасплох. Освободившись от рук Павла, я быстро залезаю в свою постель и тихо жду. Дверь открывается.

Фонарик движется к нашим кроватям. Кем бы они ни были, они точно знают, где мы. Потом свет от фонарика слепит мне глаза, я тут же закрываю их и сажусь в вертикальное положение. Я чувствую, что их несколько, но не могу разглядеть их лица. Сердце с такой скоростью колотится, что я слышу его стук, как галоп лошади.

— Встань и следуй за нами, — обращается ко мне мужской голос.

Фонарик скользит по лицу Павла. Он так крепко спит, его светлые волосы спадают на лоб.

— Нет. Не надо. Он еще ребенок, — тут же шепчу я, спрыгивая с кровати.

Фонарик снова переходит на мое лицо, Я без страха смотрю на них, хотя меня слепит свет.

— Давай пошевеливайся, — опять произносит чей-то голос.

Их трое. Я следую за ними из общей комнаты, мы спускаемся по лестнице в один из классов. Кто-то зажигает керосиновую лампу, и от ее света я вижу их лица. Они все старше меня. Один из них парень, который ухмылялся, проходя мимо нас по коридору.

— Значит твои родители участвовали в заговоре против государства? — спрашивает он. У него странный акцент.

— Нет, это не правда. Мои родители-врачи, — тут же сердито отвечаю я.

— Были, — хмыкает один из парней.

— Они не умерли.

— Они умерли, иначе тебя бы здесь не было.

Я решил не спорить с ними. Я перевожу взгляд на парня, который тогда проходил мимо нас. Похоже, он их лидер.

— Чего ты хочешь?

— Мы хотели предупредить тебя.

— О чем?

Он протягивает мне старые при старые ножницы.

— Возьми и остриги волосы у своего брата. А потом верни их нам.

Я с подозрением перевожу взгляд с ножниц на них.

— Почему я должен это делать?

Один из них ухмыляется.

— Заткнись, — резко говорит ему лидер. Затем он поворачивается ко мне. — Твой брат уж очень миленький, а здесь имеются мужчины, которым это очень нравится.

У меня волосы встают дыбом. Я тут же забираю у него ножницы. У меня руки начинают дрожать от его слов.

— Спасибо.

— Меня зовут Сергей Кошкин. Это моя банда. Нас называют ночными ходоками. Ты можешь присоединиться к нам, если хочешь.

— Чем занимается твоя банда?

— Мы присматриваем друг за другом. Здесь есть крутые, директор использует их для поддержания дисциплины. Ты должен остерегаться их. Они нас не трогают, и если ты присоединишься к нам, то они не тронут и тебя.

— А почему ты хочешь, чтобы я присоединился к тебе?

Парень улыбается.

— Потому что тебя тоже привезли со связанными руками. Мы так все и прибыли сюда.

Я улыбаюсь ему в ответ. Он настоящая родственная душа.

— Меня зовут Николай Смирнов.

— Встретимся тогда здесь завтра ночью.

Один из мальчиков протягивает мне печенье. Я беру и благодарю его. С ножницами спешу обратно в спальню. Я трясу Павла, пока он не просыпается. Он потирает глаза и со стоном вздыхает. Я тут же закрываю ему рот рукой, пока он не открывает глаза и не встречается с моим взглядом.

Я прикладываю палец к своим губам, показывая ему, что он не должен издавать ни звука, он кивает.

Я сажаю его и протягиваю печенье. Пока он ест, я начинаю его стричь, отрезая, как можно больше волос. К моему ужасу, от этого не становится ужаснее, наоборот. Глаза становятся еще больше, а личико похоже на ангельское. Я поднимаю ботинок, провожу по подошве и начинаю размазывать грязь с ботинка по его лицу.

— Что ты делаешь? — спрашивает он с ангельской невинностью, что я снова прихожу в ужас.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Стар

Менее чем за час мы обходим фактически весь дом.

— Ты можешь самостоятельно получше исследовать места отдыха, — говорит Селин, закрывая дверь бассейна. — Теперь позволь мне отвести тебя в зал для завтрака. Мистер Смирнов уже должен быть там.

Зал для завтрака выходит на восток. Здесь три двойные двери и все они открыты. Вид потрясающий, но я вижу только Николая, сидящего за столом и читающего газету. Он одет в бледно-серый костюм, светло-серую рубашку и белый галстук. Он выглядит отстраненным и недостижимым. Я не могу даже сравнивать этого безукоризненно ухоженного мужчину ни с сексуально опытным мужчиной, который заставил меня кончить вчера на журнальном столике, ни с разъяренным зверем, который разбил мой телефон.

Я глубоко вздыхаю и делаю шаг в комнату. Он поднимает свои потрясающе серебристые глаза, отрываясь от газеты, которую читает, и окидывает ими меня с головы до ног. Он сворачивает и откладывает газету в сторону.

Появляется Григорий со своим особым чувством времени. Молча он отодвигает в сторону стул рядом с Николаем. И ждет меня. Я сажусь, он мягко пододвигает стул.

— Доброе утро, — приветствует Николай.

— Доброе, — немного смущаясь отвечаю я, положив телефон на стол. — Спасибо за новый телефон.

Он кивает.

— Не следовало тебе покупать мне такой дорогой.

Он хмурится и, кажется, раздраженным.

— Не следует быть такой скромницей.

Я выпрямляю спину.