Бросившись в раздевалку, я невольно заторопилась. Не до конца понимая, что с ним происходит, я чувствовала, что он действует спонтанно и пытается сделать что-то важное для нас обоих, но может передумать. Весь сегодняшний вечер был сплошным сумбуром, во многом из-за меня. Если бы я только могла чуть-чуть спокойнее реагировать на эту рыжую дуру. Если бы не забыла хотя бы про трусики и туфли.
Макс походил на сильное хищное животное — одновременно такой независимый, но одинокий и ранимый внутри. Для него было важно, чтобы я подчинялась, и я хотела — видит бог, я хотела подчиняться ему, но каждый раз, как нарочно, словно само собой выходило все наоборот. И все же он доверялся мне — постепенно, понемногу доверялся. Я видела это даже в том, как открыто он злился сегодня — словно разрешил себе открыть мне истинные чувства и понял, что не спугнет меня ими.
А потом эта сцена на барной стойке, словно он снова вступил в борьбу со своим внутренним ревнивцем. Я же боролась со своей упрямой скромницей, которая все знает о том, как должны вести себя хорошие правильные девочки, но ничего — о том, что на самом деле чувствует. А я всем телом чувствовала, что меня возбуждают одновременные ласки от трех мужчин сразу, и не меньшее удовольствие доставляет осознание того, что все смотрят на мое тело, и всем оно нравится.
Раздевшись догола, я замерла перед зеркалом. Странно, но иногда я смотрела на себя и видела там обычную женщину, а иногда — очень красивую, как сейчас. После всего внимания, которое я получила на барной стойке, мое тело словно светилось. Наверное, это очень плохо, но, если честно, мне всегда нравилось нравиться. Мне было приятно, что все эти мужчины и женщины хотели потрогать меня, приласкать и, возможно, даже больше. И мне было особенно приятно выйти после этого к Максу и дать ему знать, что только он может обладать мной в полной мере. Все могут хотеть, но только он может трахнуть меня, нагнуть в любой позе, какой пожелает, и взять каким угодно способом. И я хочу принадлежать только ему.
Я приоткрыла рот, ощутив, как по телу прокатывается волна возбуждения от этих мыслей, и даже издала тихий стон, а потом словно очнулась, вздрогнула, и снова заторопилась, одеваясь. Макс же ждет, а я тут… любуюсь на себя в зеркало. Совсем дура стала… но счастливая. Невольно расплываясь в улыбке до ушей и тоненько хихикая, я вышла из раздевалки, и Макс приподнял брови, едва бросив взгляд на мое лицо:
— Неужели кто-то занимался самолюбованием?
Черт. Мое лицо словно ошпарили кипятком. Как. Он. Мог. Как он мог вот так брать и запросто читать мысли? Может, Макс все-таки волшебник? Телепат?
— Ты смешная, малыш, — засмеялся он, довольный моей реакцией на его слова, — Идем.
Когда мы сели в машину, Макс завел двигатель, но трогать с места сразу не стал. Вместо этого он повернулся ко мне и погладил по щеке:
— По поводу Насти. Я хочу, чтобы ты знала: она больше не вернется в клуб.
— Правда?
Я изумленно открыла рот. Все это время Макс делал вид, что вообще не замечает ужасного поведения этой девушки, даже сегодня, когда наказал меня, не позволял объясниться. Но, оказывается, он все видел?
— Правда, малыш. Я никому не позволю тебя обижать. К тому же поведение этой девушки уже давно меня не устраивало. После сегодняшнего Ник согласился избавиться от нее.
— Избавиться? Звучит так, как будто ее задушили за углом, — хихикнула я.
— Знаю, тебе бы этого хотелось, но мы просто попрощались с ней навсегда и удержали штраф за нарушение правил клуба, — мягко улыбнулся Макс.
— Я не настолько кровожадна.
— Еще как настолько. Я оценил, как ты плеснула ей в лицо из бокала.
Улыбка Макса стала шире. Он изучал мое лицо ласковым взглядом и проводил следом подушечкой указательного пальца — по лбу, бровям, щеке, шее…
— Я и тебе хотела плеснуть во время сцены, — дерзко добавила я, не удержавшись.
— Знаю, — лениво отозвался он, продолжая улыбаться, — и за это я тебя отшлепаю и хорошенько трахну. После этого ты запомнишь, кто тут главный.
— Уверен, что запомню?
— Абсолютно. Сегодня ты запомнишь это навсегда.
Мы оба сидели с улыбками до ушей и смотрели друг на друга так жадно, что мне на секунду показалось — он сейчас трахнет меня прямо здесь. Я чувствовала, как истекаю влагой, и Макс, очевидно, тоже был сильно возбужден. Но все же он сделал глубокий вдох и положил руки на руль вместо того, чтобы потащить меня на заднее сидение:
— Пристегнись, малыш. Мы быстро доедем.
По дороге на меня напало хулиганское настроение. Осторожно протянув руку, я погладила его поверх брюк — частично для того, чтобы проверить свою догадку о том, что он твердый, как камень, частично — чтобы поддразнить еще немного.
— Лиза, — еле слышно предупредил он, но не сделал ни единого движения, чтобы помешать мне. И я продолжила ласкать его ребром ладони, пальцами и, наконец, гладить всей рукой, пока у Макса не вырвался стон.