Подчини меня нежно

— Развязать тебе руки? — спросил мой дом сразу, оказавшись снова рядом.

— Да, мастер, пожалуйста, — тихо застонала я, заискивающе глядя в глаза, незаметно для себя углубляясь в роль все больше.

— За это ты будешь прислуживать нам еще полчаса, — объявил он с безжалостной улыбкой, но к тому времени мне уже было не до злости.

— Да, мастер, — выпалила я в ответ с готовностью, сомневаясь в том, что выдержу еще хотя бы минуту с вытянутыми вверх руками.

Макс кивнул Диме, и тот снова влез на стойку, освобождая меня. Опустив руки, я даже прикрыла глаза и застонала, когда к ним прилила кровь. С облегчением усевшись на пятки, я растерла запястья и подняла глаза на мастеров, осматривая все по очереди. И тогда уже мне стало интересно, что имел в виду Макс под словом «прислуживать». Впрочем, это выяснилось почти мгновенно.

— Мне «лонг-айленд» и массаж рук, — сказал мастер Дав и улыбнулся.

Следующие полчаса я провела, мучаясь с коктейлями, которые до этого никогда не пробовала делать собственными руками, тем более, сидя на барной стойке в полуголом виде и пытаясь не открывать всему залу хотя бы собственную киску. Домы резвились вовсю, издеваясь над моими способностями и не разрешая даже одернуть юбку или надеть топ, сколько я не просила их об этом с максимальной вежливостью и почтительностью в голосе.

Дима приносил ингредиенты, рассказывал, что делать, но мужчины вовсе не облегчали мне задачу, касаясь моего тела и лаская в те моменты, когда это отвлекало больше всего. Так, мастер Дав внезапно погладил мою грудь в тот момент, когда я уже смешала все необходимые алкогольные ингредиенты его коктейля и пыталась добавить ровно тридцать миллилитров колы. Но, вздрогнув от неожиданной ласки, плеснула больше, и мастера засмеялись.

— Ай-ай-яй, все испортила. Придется делать заново, — с деланной досадой заметил Макс, звонко шлепнув меня по попе. Зрители засмеялись, и только я сидела, малиновая от стыда и возмущения, сжимая бокал и тщетно представляя, как выливаю все его содержимое на голову кому-нибудь из домов. Вот только было понятно, что если я так поступлю, то цепи покажутся цветочками, и сцена пойдет по недружелюбному сценарию, явно невыгодному для меня.

Поэтому мне пришлось стиснуть зубы и приняться заново вымерять порции всех компонентов «лонг айленда», стараясь не обращать внимания на то, как домы гладят мое тело, снова стараясь отвлечь и спровоцировать.

И даже когда я все сделала правильно, они продолжали придираться то к размеру кусочков льда, то к помятому бумажному зонтику. Алекс забраковал свой коктейль за недостаточно изящные украшения на бокале, Максу не понравился вкус — «слишком много рома», «недостаточно сахара». Затем Дав потребовал добавить еще немного лайма в свой коктейль, и они втроем затаили дыхание, очень довольные собой, пока я выдавливала сок лайма. Подвох я поняла только позже, когда уже вздрогнула всем телом от руки Макса, внезапно погладившей между ног, и разлила все, что было в бокале. Домы хохотали как помешанные, а вместе с ними и весь клуб. И, разумеется, меня снова шлепнули и снова заставили переделать коктейль.

Когда дошло дело до массажа, я испытывала большое желание сделать им больно, всем по очереди, но пришлось взять себя в руки, и снова вести себя хорошо. К счастью, через пару минут я впала в какое-то медитативное состояние от усталости, и, поскольку на этот раз замечаний мне не делали, даже получила удовольствие от процесса. Макс был последним и покачал головой, когда я протянула руки за его ладонью:

— Сцена окончена, малыш. Мне сделаешь наедине.

— Да, мастер, — с облегчением выдохнула я, протягивая руки, и он снял меня со стойки, бережно прижимая к себе, успокаивая долгими теплыми объятиями.

— Ты умница, — шепнул он на ухо. И я закрыла глаза, доверчиво прижимаясь к нему с тихим беспомощным стоном — черт. В ту же секунду все обиды, вся злость, которую я испытывала во время сцены, конвертировались в возбуждение. Мне хотелось только быть с ним. И еще мне снова хотелось его внутри. По правде, мое тело было распалено до крайности.

К моему изумлению, Макс не потащил меня на второй этаж. Он молча поцеловал, поставил на ноги и решительно вывел за руку наружу, но потом словно споткнулся, развернул к себе, и я успела заметить какую-то внутреннюю борьбу по его лицу.

— Поедешь ко мне? — шепотом спросил он, наконец, загораживая спиной от скучающего охранника Миши, который при виде Макса постарался слиться со стеной и сделать вид, что чрезвычайно увлекся изучением экрана своего айфона.

— К тебе? — удивленно переспросила я, но мое сердце глухо стукнуло и зачастило, а на губах появилась робкая улыбка.

— Да, ко мне домой, — уточнил Макс, внимательно наблюдая за моим лицом.

— Да, — кивнула я, без особых сомнений, и его нахмуренный лоб мгновенно разгладился:

— Тогда переодевайся, малыш. Я подожду здесь.