Подчинись мне (СИ)

Кажется, будто его грязные деньги прожигают кожу. Царапают ее острыми смятыми краями. И я швыряю их на пол. С ненавистью. Правильно все же говорят: не хочешь получить зла, не делай добра. А я в очередной раз повелась. Как дура. Решила снова помочь.

Лучше бы себе помогла. Защитилась как-то от этого человека. Вырезала бы его из груди. А не наблюдала бы сейчас за тем, как он вновь измывается надо мной.

— Я тебе ненавижу, понял?! - кричу, вытащив последнюю купюру. - Ты не достоин моего внимания! Ты даже сына своего не достоин!

Грудь часто и болезненно вздымается. Плевать, что сделает сейчас Тимур. А потом вряд ли вспомнит. Я должна высказать. Кто, если не я?

— Сидишь тут и жалеешь себя! Портишь жизнь близким! Ты отвратителен, Абрамов! Мне противно смотреть на тебя!

— Пошла нахрен! — шипит он, реагируя на мои слова.

Замираю на мгновение, потому что не ожидала таких слов.

— Думаешь, ты лучше меня, святая мать Тереза? Нет! Что же ты не прибежала, блядь, возвращать мне бабло? Это же так грязно, сука! Не справедливо! Оскорбительно для такой охуенной особы, как ты!

Понимаю, к чему он клонит. И такое отвращение схватывается в груди, что хочется плюнуть в его мерзкую пьяную морду.

— Вон из моего дома! - рявкает уже громко, и я, глотаю слезы.

«Бух! Бух!» - раздается в ушах.

Не понимаю, почему не убегаю сейчас же. Чего хочу добиться? Волнение перемешивается с обидой и навязчивым желанием задержаться. Точно мне нравятся все эти оскорбления. Будто я последняя терпила, позволяющая вытирать о себя ноги.

— Ну? - зло усмехается Абрамов. - Соси или вали. Хочешь бабла - отрабатывай! За красивые глаза я не плачу.

Его слова становятся последней каплей. Почему я вообще подумала, что в состоянии помочь ему.

Тимур говорил, что думал обо мне, что сон с моим участием ему очень нравится.

Тогда где-то в глубине моей души вспыхнула глупая надежда. Я подумала, что сумею. Решила, что все может сложиться хорошо.

Вот только забыла одну важную, существенную вещь - личность того, с кем разговариваю.

Выбегаю из спальни под его крики:

— Давай, проваливай!

Пробегаю мимо растерявшейся охраны, буквально слетаю по лестнице.

Абрамов, кажется, ругается с мужчинами, действительно ожидающими за дверью его комнаты, как и обещал Никита.

Мальчик встречает меня в гостиной. Его глаза расширены, когда он подбегает ко мне.

— Варвара...

— Я уезжаю! - небрежно обрываю его слова. Не хочу сейчас ни с кем разговаривать.

— Подождите! - подросток бежит за мной и одергивает меня.

— Никит! — смотрю на него и не знаю, какие слова подобрать.

— Что, тоже бросаете меня, да? Может, папа прав, и все беды из-за баб? Таких вот, как вы?

Никита заводится. Он такой же вспыльчивый, как и Тимур. А еще кровь у него молодая и горячая.

Я тоже могу наговорить ему сейчас, вот только последствия рискуют оказаться непоправимыми.

— Мне жаль! Но я не в силах вытащить твоего папу, - пытаюсь обуздать эмоции, но они рвутся наружу. Все, чего мне сейчас хочется — быть подальше отсюда. Успокоиться. Взять, под контроль свою жизнь. Наконец, уже выдохнуть!

— Это ты во всем виновата!

От шока даже не нахожусь, что ответить.

— Пока ты не появилась, все было более или менее нормально!

— Никита! - Алла Егоровна хватается за сердце, услышав его слова.

— Помолчите! — огрызается на экономку он. - Зачем ты вообще пришла к нам тогда?

Папа никогда не бухал раньше!

— Я не в состоянии помочь ему, понял?! Я вообще не обязана ему помогать!

Нас отвлекает звук бьющегося стекла и еще какой-то шум.

Подросток тут же забывает о нашем споре, бросаясь вверх по лестнице. Алла Егоровна, охнув, хвастается за сердце, и тоже бежит за Никитой, а я, выдохнув еще раз, направляюсь к входной двери.

Мне нечего тут делать! Это не моя семья, не моя война и, уж точно, не моя зона ответственности.

Правда, не понимаю, почему тогда легкие так горят? Почему душно от нарастающей обиды?

Наверное, мне не все равно, но я стараюсь убедить себя в другом. И когда оказываюсь за воротами, и когда усаживаюсь в такси. И даже когда возвращаюсь домой, вставая под, очищающие струи прохладной воды.

— У тебя все в порядке? - интересуется дядя, когда после душа я захожу в кухню.

— Да, все отлично, - отзываюсь как можно более небрежно, чтобы не вызвать лишних подозрений.

— Может, чем помочь надо? - не отстанет назойливый родственник.

«Отстать, например?» - думаю про себя, а вслух произношу:

— У меня все в порядке, честное слово. Просто новая работа выматывает, вот и вид такой.

— Может, тебе все же в школу вернуться? Ты же отдавала документы.

— Нет, - мотаю головой. - Со школой покончено. Навсегда.

И с Абрамовыми тоже. Теперь я обещаю себе держаться от них подальше.

Глава 50

Тимур

Стою посреди груды осколков, некогда бывших зеркалом. На полу валяется что-то еще, что попалось под руку, пока я крушил ванную.

Облокачиваюсь о мраморную столешницу с раковиной, пытаясь отдышаться. В легких горит. Виски вот-вот взорвутся. И блевать тянет. Все тут, сука, загадить!

Никита влетает в ванную, замирая на входе. Даже не смотрю в его сторону.