Подчинись мне (СИ)

— Нет, - серьезно отвечает он. - Просто папа, которого вы знали и человек, который ждет нас там сейчас...

— Разные люди? - предполагаю.

— Что-то типа того.

— Мой отец выпивал, — отзываюсь. - Я примерно представляю, что это такое.

— И что с ним сейчас? - интересуется Никита.

— Умер, - вздыхаю. - Но очень давно.

— Ясно, - Абрамов становится совсем грустным.

— Но это не значит, что с твоим случится что-то подобное, понятно?! - останавливаюсь, чтобы посмотреть Никите в глаза. - Сейчас ты делаешь для Тимура многое. И я горжусь тобой. Ты молодец, - улыбаюсь искренне, а мальчик лишь поджимает губы.

— Простите за то, что наговорил тогда, — вновь извиняется он.

— Два раза за одно и то же не извиняются, - дружелюбно похлопываю его по плечу. —Пойдем уже, найдем твоего отца.

— Про «найдем» это вы верно сказали, - впервые вижу, как Никита улыбается, правда, грустно. -

Он может быть где угодно.

Как только мы подходим ближе к дому, оттуда выбегает Алла Егоровна.

— Никита, ну. - она хочет что-то сказать, но затем лишь машет рукой в сторону парнишки. - Вы уж простите его, — теперь уже обращается ко мне. - Я ему говорила, а он... -женщина снова отмахивается.

— Ничего страшного, мне не трудно, - отзываюсь в ответ, хотя, если честно, безбожно вру.

— Я много лет тут работаю, но такого не видела никогда, - признается Алла Егоровна. —Тимур

Александрович, он вообще не пьет, понимаете? А тут не просыхает уже недели две. Мне даже самой за него стыдно. И не подпускает ведь никого! Сегодня вон - вазу китайскую разбил и даже осколки убрать не дает. Не знаем уже, что и делать с ним.

Напряжение запредельное. Но я иду вперед, потому что обещала. И у меня сердце сжимается, когда мы оказываемся в гостиной.

Тимур сидит на полу возле дивана. Кажется, он в отключке. Запах в помещении стоит характерный. У камина и вправду вижу осколки вазы.

— Я предупреждала, - разводит руками Алла Егоровна.

Закусываю губы. Тимур выглядит отвратительно. Лохматый, небритый. Лицо будто осунулось.

Светлая некогда рубашка поизносилась. На брюках непонятно происхождения пятна.

Делаю несколько шагов в его сторону, и не могу узнать в этом теле человека, с которым мне довелось познакомиться: уверенного в себе, мужественного, красивого, получающего от жизни все, что захочет.

Сейчас Абрамов отвратительный и слабый. Только слабак будет заливать проблемы алкоголем и доводить себя до состояния бомжа с вокзала.

Хотя, чья бы корова мычала? Даже я, первым делом, побежала в бар, где наклюкалась, до такой степени, что до сих пор не могу восстановить в памяти события той ночи.

Мне становится жаль Абрамова. Искренне и по-человечески жаль. И в этот момент я понимаю

Никиту, как никогда раньше, ведь это больно видеть близкого человека таким. От этого сердце в клочья.

Делаю еще пару шагов, и Тимур начинает шевелиться.

— Вон все! — бубнит точно в бреду.

Он нащупывает рядом бутылку, пытается глотнуть прямо из горла, но та оказывается пустой.

— Сука такая! - хозяин дома со злостью откидывает стеклянную тару куда-то в сторону.

Та, к счастью, остается целой, покатившись по полу.

— Алла, блядь! - ревет мужчина. - Где мое бухло?

Ойкнув женщина куда-то подрывается, но я останавливаю ее, схватив за руку.

— Подождите пока, - прошу. И делаю последние несколько шагов, чтобы оказаться совсем близко.

— Тимур, - обращаюсь к Абрамову.

Он поднимает вверх затуманенный алкоголем взгляд. Меня немного мутит и горло схватывает. Не понимаю, почему вновь начинаю ощущать себя зависимой от него, даже несмотря на такое его состояние.

— Тимур, —- снова произношу, но уже более уверенно. - Позволь помочь тебе.

Глава 47

Варвара

— А, это ты... - пьяно улыбается Тимур. Мне даже кажется, что он расслабляется. – Я ждал тебя, сучка... ждал.

Мужчина резко подается вперед, хватает меня за запястье и дергает на себя. Мне ничего не останется, как с криком упасть прямо на него.

Чувствую движение позади себя, но спешу уверить Аллу Егоровну и Никиту, что все в порядке.

Хотя, на самом деле, нет. И дело даже не в запахе, который источает пьяный мужчина, а в том, как по-хозяйски и нагло он прижимает меня.

— Это сон, да?! - спрашивает Тимур, но потом тут же отвечает сам себе: - Сон.

На его лице вновь появляется довольная улыбка. Широкие ладони опускаются мне на ягодицы и сжимают их, вынуждая поерзать где-то в районе мужского паха.

Эрекции я не чувствую. Оно и понятно, вряд ли в таком состоянии у Абрамова может стоять хоть что-то. Он ведь даже на ногах не стоит.

Неприятно, немного стыдно перед зрителями, но я не спешу вырываться. Это может только испортить все.

— Ты правда меня ждал? - укладываю похолодевшую ладошку на мужскую щеку, уже заросшую небрежной бородкой. Видно, вправду с момента морального и физического, разложения Тимура прошло не менее двух недель.

— Каждый, сука, блядский день! - отвечает он мне, и трется щетиной о мою ладошку, как довольный урчащий кот. — Пялил шлюх, но хотел трахать только тебя, — делится Абрамов.

У меня загорается кожа. От стыда. Понимаю, что разговор надо уводить в какое-то, другое русло.