Подчинись мне (СИ)

— Не буду! - вновь идет на попятную, раздражая.

— Блядтство! - мне приходится схватить девушку, усадить на стул и с силой вливать воду в глотку.

Потом набирать следующий стакан и проделывать манипуляции снова.

Маша сопротивляется из последних сил. Пока не сдается окончательно. Пока ее не рвет прямо на пол.

В итоге мы оба оказываемся мокрыми от воды, которую она так отчаянно не хотела пить.

Успокоившись, что желудок промыт, я отступаю. Маша сидит на полу и хнычет.

— Я делал для тебя все! Все, сука, делал!

— Ты просто не видишь очевидных вещей, Абрамов! Никому твои чувства нахрен не нужны!

Оглянись! Посмотри вокруг себя!

И почему так противно от ее слов? Будто мать восьмилетнему мне говорит: «Ты все поймешь, сынок, просто позже».

И мне становится жаль того времени, что потратил. Жаль себя. И ребенка этого жаль. Она угробит его еще до рождения. Я отказался привозить Маше сильный наркотик, но где гарантия, что она не найдет другого лошка, который привезет?

— Поехали, — решаю, поднимая бывшую уже девушку с пола.

— Не хочу я никуда с тобой ехать! - сопротивляется Машка, но после промывания явно чувствует себя хреново. Сил на борьбу не остается.

Решаю отвезти ее к себе домой. Там родители, пусть помогут разрулить. У папы связи, доступ в лучшие клиники. И если ребенок все же мой... не знаю, что тогда. Сейчас я не готов принимать решения.

Глава 44

Варвара

Один месяц спустя

Мы с Егором долго не могли выяснить отношения. Один раз он даже не сдержался и ударил меня, после чего я пообещала обратиться в полицию. Сказала, что попрошу Абрамова вернуть долг.

Эта ситуация очень сильно измотала меня, и я чувствовала себя как никогда уставшей. Но все же

Егор ушел. После его ухода я испытала невероятное облегчение. Буквально камень слетел с души.

Вот только легкость оказалась недолгой. Полученная при увольнении компенсация быстро разлетелась на различные нужды. Маме нужно было подготовить разные документы, в том числе быстро сделать загранпаспорт и визу. Так что мои запасы иссякли со скоростью света.

Потому снять новую квартиру не удалось, и я решила все же переехать к маме. Дядя и его семья вроде не были против. Только я все равно чувствовала себя неловко и пообещала, что как только устроюсь на работу и подкоплю немного денег, обязательно съеду.

Где-то через неделю после моего увольнения позвонила директриса. Она сказала, что может взять меня обратно, но я вежливо отказалась. Поначалу были мысли пойти устроиться в другую школу, я даже отнесла документы, но вовремя поняла, что не смогу работать с детьми. Слишком ощутимое клеймо на мне оставил Тимур. И я считала себя недостойной этой профессии.

Учительница и шлюха плохо сочетаются между собой.

Оказавшись в коридорах даже другой школы, я будто отчетливо чувствовала на себе детские взгляды. Точно от них нельзя скрыть ничего. Они видят насквозь. Разве смогут малыши уважать меня, если я сама себя не уважаю?

Нет. Конечно же, нет. И такой стыд взял, что жар мигом ударил по коже.

Потом я вспоминала о том, что мама улетела на лечение, и это придавало сил. Все не зря. Только потому я до сих пор не сошла с ума.

Несколько дней назад я устроилась на склад одного известного маркетплейса. Здесь пообещали хорошую заработную плату, а в моей ситуации это очень и очень важно.

И вот, в очередной раз вернувшись домой после смены, что выжимала из меня все соки, а ноги гудели так сильно, что хотелось заныть, я закрываюсь в маминой комнате и чувствую себя как никогда одиноко.

После душа кожа приятно пахнет, но я все еще не чувствую чистоты. Потому что Абрамов приходит ко мне каждую ночь. Во сне. Он усмехается, а потом тянет ко мне руки. Гладит.

Воспламеняет кожу. Трахает. Жестко вбивается.

И там во сне я не сопротивляюсь. Даже если пытаюсь - не выходит. Это как напоминание. О

черноте внутри. О том, что я вовсе не так чиста и правильна, как думала.

Все мои границы рушатся, точно карточный домик, когда Тимур оказывается рядом. Разламывает реальность. И я даже не понимаю - сон это или явь, пока не просыпаюсь мокрая и пылающая.

Сегодня я стою возле раковины в туалете. Это санузел на нашем складе. Хватаюсь за столешницу, с силой сжимая ее до побелевших пальцев. Подставляю промежность для безжалостных ударов крупного натуженного члена.

И мне нравится. Нравится насаживаться влажной киской на торчащий ствол чувствовать его внутри.

Потому что во сне все иначе. Там я свободна от комплексов. Там возможно все.

— Моя шлюха... - хрипит Тимур позади. — Моя грязная учительница...

Он касается пальцами напряженного клитора, и я издаю гортанный стон. Сжимаюсь всем телом, потому что вот-вот кончу.

Но оргазма не случается, потому что я просыпаюсь. От собственного крика. На самом пике. Почти кончив. Моя кожа влажная. Как и пульсирующая от возбуждения киска. Соски ноют от жажды прикосновений. Все тело напряжено.

Не помню, чтобы хоть раз за это время просыпалась настолько неудовлетворенной. Когда единственное, чего хочется - получить разрядку. Освободиться. Выплеснуть все.