Подчинись мне, Софи (СИ)

Чувствуя, что София уже на грани, он то ускорялся, то внезапно останавливался, чтобы уже через секунду начать в новом темпе. Видел, как с каждым движением она подходила ближе к обрыву. Еще несколько минут и с громким протяжным стоном девушка кончила, быстро пульсируя на языке Максима. Он до последней сладкой судороги не переставал двигать языком там, внизу, и только когда Софи полностью обмякла, мужчина отстранился, поднимаясь поцелуями к пухлым губам, желая, чтобы и девочка почувствовала, насколько возбуждающая она на вкус. Через силу, развязал галстук и тонкие ручки упали на кровать, пока София приходила в себя от непередаваемого словами оргазма. Грудь тяжело вздымалась и позволяя себе слабость, Максим еще некоторое время целовал нежные соски. Когда поднял взгляд, девочка неожиданно уснула. Маленькая, кажется, слишком устала после насыщенного дня. А он и забыл сказать, что теперь она будет спать только, в его кровати. Сам же быстро направился под ледяной душ, не понимая почему, совсем не хочется трахнуть очередную шлюху, чтобы снять напряжение. После его чистой и невинной девочки, все эти куклы казались грязными и напрочь отбивали желание. Что-то неугомонно менялось в нем, хотя и мужчина не замечал пока этого.

25

Просыпаюсь от того, как сильно режет глаза от солнечного света. Тело ломит, как будто тренировалась три часа подряд вчера и пока вспоминаю, где я и что здесь делаю, стараюсь подняться на кровати, попутно разлепляя тяжелые веки. Как оказывается, свет проникает через небольшую щель между стыком штор и, следовательно, он падает прямо мне в глаза, заставляя прикрыть их ладонью. Первое, что замечаю — разбросанная по полу одежда. МОЯ одежда. В голове сразу вихрем проносятся воспоминания вчерашней ночи. Даже не заглядываю под одеялом, ведь знаю, что абсолютно обнаженная. Картинка за картинкой несутся в голове со скоростью света: горячие прикосновения, поцелуи, стоны. МОИ стоны… Господи?! Кажется, до сих пор ощущаю на себе этот взгляд, что жидкой лавой медленно распространяется по коже в самых неприличных местах. Глупое… Глупое тело. Сразу же вспыхивает, как только вспоминаю все грязные фразы этого насильника, прикосновения к разгоряченной коже, удовольствие, что испытала тем же вечером. Нет, это совсем неправильно. Так не должно быть.

После всего перед глазами — пустота, черная и страшная. Что было потом, когда я отключилась? Этот насильник — по-другому называть его даже не могу — мог делать со мной все, что захочется. Так почему же глупое тело так спокойно реагирует на него? Не подает сигнала о бедствии и не включает спасательные инстинкты, защищая меня, заставляя всегда быть наготове? Такое впечатление, что сейчас по моим венам течет вирус, заставляя все органы работать совсем неправильно, подчиняясь Максиму Романовскому. Тело реагирует совсем так, как нужно и это пугает больше всего. Мы же должны подчиняться животным инстинктам. Они намного сильнее всех убеждений и, тем более, влиянию сторонних. Человек попросту не может контролировать их. Из этого следует вопрос: «Что со мной не так?» Почему глупая жертва спит в объятиях хищника, да еще и кладет ему в рот руку, не боясь, что может отгрызть без замедления? Главное то, что даже не могу противиться его напору. Точно знаю, что сломает, посадит в клетку и будет изощренно издеваться. Мне бы достать как-то телефон, сразу бы сообщила все Кате или Наде. Девочки смогли бы связаться с полицией или же на худой конец, сообщить в новостях о похищении человека.

Быстро поднимаюсь с кровати и наспех одеваю вчерашнюю одежду, что уже так сильно пахнет Максимом. Таким тяжелым и ощутимым, что хочется побыстрее сбросить ее с себя, но ходить по дому обнаженной нет желания, да еще и одного унижения мне хватило с головой. Эта комната душит меня воспоминаниями о вчерашней ночи, несмотря на ее большие размеры. Я быстро бегу к двери, но внезапно замечаю ничем не примечательный мужской галстук. И все бы ничего, если бы он вчера не удерживал мои руки, пока мужчина… Становится нечем дышать от обиды. Он же взял меня, как какую-то дешёвую шлюху, не спрашивая решения и лишая воли, чтобы не мешала. Пулей вылетаю в коридор и, не оборачиваясь бегу в комнату, выделенную мне, прижимая к груди разорванное платье, что держится на честном слове. Зверь. Монстр.

Только когда дверь полностью закрыта, могу вдохнуть воздух на полную грудь, но не до конца. В этом доме я должна быть всегда осторожна и внимательна. Но что, если он снова вернется? Защищаться попросту не смогу против девяностокилограммового мужика, что одной рукой с легкостью переломает мне кости.

Отложив на потом все мысли, я прямо-таки сдираю с себя всю одежду и встаю под горячие струи воды в душе. Кожу пощипывает от высокой температуры, но это помогает не думать о том, в каком дерьме оказалась. Голова и так разрывается от мыслей и искания путей спасения.