Подчинись мне, Софи (СИ)

Даже не представляла, насколько устала, пока Максим не взял меня сонную на руки и не отнес наверх. Даже не было сил разлепить глаза, так ускорил меня сон рядом с этим мужчиной. Как ни странно, но в тот бессознательный момент, думала лишь о том, чтобы Максим пошел в свою комнату и не выпускал из объятий. Никогда.

— Не хочу к себе… — простонала я, вдыхая приятный аромат его тела. — Побудь со мной.

— Теперь ты только со мной, а я с тобой, птичка. — нежно произнес он, открывая ногой дверь.

В груди моментально вспыхнуло тепло от знакомого слова. Перед глазами сразу же возникла его татуировка в виде маленькой птички…

Утро началось спонтанно. Я резко поднялась на кровати, почему-то начиная судорожно искать глазами Максима на постели. Его не было со мной, но тот факт, что проснулась я в комнате Макса, несказанно радовал. «Птичка» — вспомнилось такое родное и нежное слово. Когда-то он только так называл меня…

В какой-то момент в дверь тихо постучали и на пороге появилась гувернантка. Новенькая.

— Доброе утро, София Андреевна. — пролепетала она. — Максим Александрович просил передать, что уехал срочно по делам и, что к десяти вы записаны на прием к врачу. Завтрак ждет вас внизу.

Честно говоря, в это утро я собиралась, как никогда быстро. Съела, торопясь, завтрак и побежала к автомобилю, что услужливо ждал возле дома. Сегодня попрошу сделать фото нашего малыша и узнать пол, чтобы обрадовать Максима. Он так хочет девочку, а я так люблю дразнить его, что будет мальчик… На самом деле, только из-за того, как светятся глаза мужчины я уже готова родить ему нескольких красивых малышек.

Мы ехали молча, но я почему-то ощущала, что-то не хорошее, да и ребенок вел себя неспокойно. Водитель постоянно смотрел в зеркало, нервно поправляя галстук и не выдержав, я спросила.

— Что случилось, Дим?

— Вам не стоит волноваться, София Андреевна. — успокоил он. — Но лучше пристегнитесь.

Голос его почему-то подрагивал и это напрягало. Сделала так, как он говорит и чуть не упала вперед, когда машину внезапно и очень сильно качнуло. Резко обернулась на сиденье, слыша грязное ругательство со стороны водителя. Только не это…

Напротив нас, на высокой скорости ехал черный внедорожник с тонированными стеклами. Он пытался поравняться и не надо было быть гением, чтобы понять причину. Все происходило так стремительно, что голова шла кругом, но единственное, что волновало — ребенок. Прижав руки к животу, молилась, прося высшие силы спасти нас.

— Пригнитесь! — последнее, что услышала перед тем, как посыпались стекла под оглушающим звуком выстрелов…

54

Мужчина смотрел на нее, и не мог оторвать глаз. Каждый раз говорил себе, что пора идти, но глаза не хотели покидать Софию, впитывая в себя ее образ. Она спала так безмятежно и мирно, не показывая на лице эмоции страха или переживаний. Спокойная и такая красивая, что дух перехватывало.

Когда Максим успел так сильно влюбиться? Он на самом деле считал, что никогда не сможет почувствовать подобного. Такого, что сердце бьется быстрее. Смотрел, на свою женщину и понимал, что, черт подери, она в сто раз сильнее чем он. Именно вместе с Софией ему удалось пройти через самый сложный период своей жизни. Максим был обязан ей всем. Девочка носила под сердцем его малышку, частичку его любви и из этой мысли он черпал силы.

Шесть месяцев тяжелой реабилитации, которая до сих пор не закончила терзать его, они прошли вместе. Рука об руку. Не возможно сказать, что только поначалу было тяжело, а потом легче. Тяжело было все время. От боли физической и моральной, но только организм подал первый сигнал о выздоровлении, появилась надежда. Мужчина уже не боялся показаться девочке во времена слабости, как делал это все время и это невероятно их сблизило. Когда рядом есть родной человек, ради которого хочется жить — он чувствовал, что может горы свернуть. Да, еще и вчера они расставили все точки над «i», что дало начало крепким отношениям.

Максим уже смотрел на нее, как на равноправную себе женщину, что скоро родит их ребенка. Совместный плод любви, как бы это банально не звучало.

Погладил большим пальцем нижнюю губу, внезапно ощутив прилив возбуждения. В последнее время это было так странно, вновь чувствовать себя «полноценным». Дико желать эту женщину, казалось, уже не чем-то обычным, а настоящим счастьем. Вообще ко всему у Романовского изменилось отношение. Даже к тому, что он может дышать или видеть любимую. Хотелось уже поскорее взять на руки их малышку, что наверняка будет похожа на него и пахнуть Софией. Запечатлев легкий поцелуй на приоткрытых губах, опустился к круглому животику, приветствуя маленькую девочку. Та почти сразу откликается, как всегда, пиная маму в живот и показываясь на гладкой коже почти незаметной выпуклостью…