Подчиниться его приказу

Открылась дверь ванной комнаты, примыкающей к спальне, где он находился, и вошла Оливия в белом шелковом пеньюаре, отделанном тонким кружевом. Наряд был скромным, но у Азиза пересохло во рту и все мысли в голове иссякли. Осталась только одна: его жена прекрасна, и он собирается заняться с ней любовью. Немедленно.

Он улыбнулся, окидывая ее изящную фигуру восхищенным взглядом. По бледности ее лица легко было догадаться, что она нервничает.

– Ты прекрасна, Оливия.

– Пеньюар – это как-то слишком, да? – сказала она с нервной улыбкой. – Или недостаточно?

– Мне более чем хватает, – ответил Азиз и шагнул ближе, накрыл ладонями ее обнаженные плечи. – Тебе не надо прикрываться. – Он поцеловал ее плечо, и Оливия затрепетала.

– Я знаю, нам не обязательно вести себя… романтично.

– Почему бы нет? – Азиз поцеловал ямочку у основания ее шеи, и Оливия ахнула.

– Потому что мы… не любим друг друга.

Раньше эти слова его успокаивали; теперь от них у него внутри что-то затвердело, причиняя ему боль острыми гранями. Слышать эти слова, сказанные так прямо и откровенно, было неприятно, но Азиз не хотел думать о причинах этого.

– Разве это не форма любви? – сказал он. – Не отказывайся от такой близости, Оливия. Ты же знаешь мои чувства к тебе. – Желание зазвучало в его голосе, и он притянул женщину к себе, обвил руками тонкую талию, стремясь показать ей, насколько она сама его хочет.

И ему это удалось, судя по жару в ее ответном поцелуе, по тому, как она прильнула к нему всем телом, вжалась всеми изгибами. Азиз отодвинулся ровно настолько, чтобы расстегнуть рубашку, желая почувствовать ее обнаженную кожу на своей.

Оливия окинула взглядом его обнаженную грудь и неосознанно обвела губы кончиком языка. От ее очевидного желания Азиза охватило первобытное торжество самца.

– У меня давно… никого не было, Азиз.

Он притянул ее к себе снова, наслаждаясь мягкостью ее груди.

– Со мной тебе не о чем беспокоиться. Нам некуда торопиться, Оливия. Будем делать только то, что тебе хочется. – Улыбаясь, он потянул женщину за руку к кровати.

Оливия легла на спину. На ее щеках горел румянец, глаза были темными и полными чувств. Ее кожа была как слоновая кость, без единого изъяна. Азиз едва мог вынести вид ее округлых грудей под тонким шелком.

Азиз отвел прядь волос ей за ухо, погладил щеку кончиками пальцев. Он всегда считал ее красоту холодной и сдержанной, но при виде ее такой, как сейчас, зарумянившейся, ждущей любви, ему пришлось изменить свое мнение. Она словно цветок, ищущий солнца, застенчиво тянущийся к теплу. Наклонившись, Азиз поцеловал ее в висок. Оливия тихо вздохнула.

Принимая это за поощрение, Азиз поцеловал ее в щеку, а потом в губы. Оливия прижала ладонь к щеке Азиза, и у него внутри что-то вспыхнуло сладкой болью.

Он поцеловал ее глубже, неторопливо изучая мягкость ее рта, пухлые губы. Ладонью он провел от ее плеча до талии, раскрыл пальцы на бедре. Шелк скользил по коже под ее прикосновением. Оливия беспокойно двигалась под ним, крепче прижимая ладонь к его лицу, раскрывая губы под его ласками. Когда она обвила его ногу своей, его возбужденная плоть прижалась к ее бедру, и от восхитительных ощущений он тихо застонал.

От талии он поднял ладонь к ее груди, обвел большим пальцем затвердевший сосок, и у Оливии расширились зрачки, дыхание стало поверхностным.

– Нравится? – тихо спросил он. Оливия кивнула. Азиз склонился к ее груди, накрыл сосок ртом. Шелк намок под его губами. Оливия стиснула пальцы у него в волосах.

– Ох… никто раньше…

– Никто? – Он отодвинулся, несмотря на желание продолжать, и изучающе посмотрел на нее. Волосы мягким облаком рассыпались вокруг очаровательно порозовевшего лица, губы полураскрыты…

– Но у тебя же были любовники?

– Немного. Всего… два. – Она прикусила губу и отвернулась. – Тот мальчик из школы, конечно…

– С которым вы были пьяны, и ты почти ничего не помнишь?

Она пожала плечами.

– И один раз – когда я ушла из университета. Я хотела проверить, могу ли еще что-то чувствовать.

У Азиза сжалось сердце.

– Какой был результат?

Оливия снова посмотрела на него отчаянно раскрытыми глазами:

– Нет. Тогда – не могла.

– А теперь? – Он снова обхватил ее грудь поверх влажного шелка, и она издала прерывистый вздох удовольствия.

– Теперь мне иногда кажется, что я чувствую слишком много…

От этого признания Азиза охватило первобытное удовольствие и чувство власти. Он научил ее чувствовать снова. Он ее пробудил для наслаждения.

– Мне придется заставить тебя изменить мнение, – пробормотал он и поцеловал ее снова.

Оливия ответила с такой же страстью, диким яростным желанием, что Азиз захотел ее еще больше, просто в ответ на ее жажду. Ее реакции были самым могущественным афродизиаком, который он мог представить.

Оливия вжала колено в его пах, притянула его ближе. Азиз протиснул ладонь между ее бедер, закатывая ее пеньюар до талии. Она замерла, но лишь на секунду. А потом потянулась к его ремню, дрожащими пальцами расстегивая пряжку. Азиз разделся сам, помог Оливии избавиться от одежды, оставив их обоих восхитительно обнаженными.