Поддай пару!

А близ этих городов и сел начинали появляться свежесколоченные домики для новых железнодорожников. Дома с ванными комнатами! С горячей проточной водой! Удобства, естественно, по-прежнему были во дворе, но канализационная система была хорошо отлажена[55]. Надо было отдать Гарри должное: если уж он за что-то брался, дело было сделано на совесть, и вдвое лучше, если вмешивалась Юффи[56].

Словно тут раньше было пустое место, которое только того и дожидалось, чтобы его заполнили. Это было время паровых двигателей, и паровой двигатель явился, как капля дождя, упавшая точно в свою лужу, а Мокриц, и Дик, и Гарри, и Витинари, и все остальные были просто брызгами непогоды.

Однажды на анк-морпоркском вокзале, когда Мокриц в очередной раз отправлялся в Сто Лат, в его купе вошла дама, представилась госпожой Джорджиной Брэдшоу и уселась, вцепившись обеими руками в свой дорогой саквояж. Когда Мокриц привстал, чтобы уступить ей место по ходу движения поезда, как того, несомненно, требовал этикет, она сказала:

– Нет-нет, благодарю, любезный, не стоит беспокоиться из-за меня. Сразу видно, что ты джентльмен.

– Мокриц фон Липвиг, госпожа, всегда к твоим услугам.

– Ах! Тот самый господин фон Липвиг? С железной дороги? Я столько про тебя слышала.

– Он самый, – ответил Мокриц. – Никто другой на мое место не вызывался.

– Как это все интересно, – продолжала госпожа Брэдшоу. – Я никогда раньше не ездила на поездах. На всякий случай я взяла с собой таблеточек, если начнет укачивать. С тобой такого никогда не бывало?

– Нет, госпожа Брэдшоу, мне даже нравится ритм поезда, – ответил Мокриц. – Но скажи мне, где ты взяла эти чудодейственные таблетки?

– Я купила их у господина по имени профессор Достабль, торговец снадобьями от железнодорожных недомоганий. Он показался мне ужасно убедительным.

Мокриц невольно улыбнулся.

– Нисколько не сомневаюсь. Не хотелось бы разочаровывать тебя, госпожа Брэдшоу, но господин Достабль обычный обаятельный проныра и не более. Я на сто процентов уверен, что все его снадобья – это очень дорогой сахар с некоторыми добавками. Боюсь, он лишь первый из бродячих торговцев патентованными лекарствами, которые лично мне действуют на нервы.

Дама рассмеялась.

– Как славно сказано. Буду иметь в виду, что спустила два с половиной пенни зазря.

– Могу ли я поинтересоваться, что привело тебя на железную дорогу?

– Ничего особенного. Я вдруг подумала: была не была, один раз живем. Когда я была маленькой, матушка говорила, что я вечно бегала за телегами, чтобы посмотреть, куда они едут, и теперь, когда мой муж Арчибальд скончался, я решила, что самое время повидать свет… Все эти далекие земли со странными названиями… Дверубашки, или Чортов лес, или Промеж. Только вообрази, какие экзотические события должны происходить в месте с названием Промеж. Так много мест, в которых я никогда не бывала… Я должна познать этот мир, пока не поздно. В дороге я буду вести дневник своих странствий, чтобы вновь насладиться увиденным, уже когда я вернусь домой.

Что-то шевельнулось у Мокрица в голове и заставило его спросить:

– А скажи, госпожа Брэдшоу, у тебя разборчивый почерк?

Она посмотрела на него с достоинством и ответила:

– Еще как, господин фон Липвиг. Когда-то я делала записи каллиграфическим почерком для своего покойного мужа. Он был законником, а от них требуют безупречного почерка и владения языком. Господин Кривс всегда был… бескомпромиссен в этом вопросе, и никто не знал цену вовремя упомянутого лататинского выражения лучше моего дорогого Арчибальда. Добавлю, между прочим, что обучалась я в Щеботанском колледже благородных девиц с углубленным изучением иностранных языков, хотя морпоркский язык, кажется, стал в последнее время родным в Щеботане, – госпожа Брэдшоу шмыгнула носом. – Помогая супругу, я многое узнала о людях и человеческой природе.

– Госпожа Брэдшоу, если ты и впрямь объедешь все края, куда ходят поезда, и напишешь об этих местах, не откажись выслать и мне экземпляр своих записок? Они могут пойти на пользу нашим неустрашимым пассажирам. Люди смогут узнать, чего ожидать от Чортова леса или Двухрубашек еще до того, как они заплатят за билет. Уже сейчас столько жителей Анк-Морпорка катаются в Щеботан просто погреться на солнышке. Это наша самая нагруженная ветка! Некоторые уезжают буквально на один день! Уверен, люди задумались бы и о поездках в другие края, если бы прочли в подробностях о каждом населенном пункте на твоем пути, и возможно, ты могла бы упомянуть и об условиях проживания, и о других достопримечательностях? – добавил Мокриц, которого захватила волна воображения. – Все, что тебе самой показалось бы привлекательным и интересным. Куда бы ни завело тебя путешествие, ты всегда можешь адресовать рукопись Мокрицу фон Липвигу и оставить ее у ближайшего начальника станции, он позаботится, чтобы она попала ко мне в руки.

Мокриц подумал о богатстве, скапливающемся в сундуках Гарри Короля, и добавил:

– О вознаграждении мы, разумеется, договоримся…