Поддаться судьбе

Прошло уже почти две недели, с тех пор как он был на лесопилке. Он много раз виделся с Маргарет, когда она приходила к его дому, но он все время просил ее уйти, даже не смотря на ее попытки убедить Уильяма позволить ей остаться. Он решил, что ему необходимо вернуться на работу. Ведь не имело значения, где он будет находиться, его сердце было разбито, так или иначе. А еще Уильям понимал, что им нужно платить по счетам, и он не собирался запускать ферму. Ульям знал, что нестабильное состояние отца не выдержит после потери Катрин, еще и потери дома. Уильям поклялся богу и самому себе, что он сделает все возможное, чтобы позаботиться о Томми и об отце. Это было меньшее, что он мог сделать, ведь он бы виноват в том, что произошло с его матерью.

Генри потребовалось две недели, чтобы найти в себе силы приблизиться к сараю. Уильям обнаружил его, безучастно вглядывающимся в обугленные черные деревяшки и пепел, который начинал летать, как только поднимался ветер, прерывая мучительную тишину.

Уильям подошел к нему, и обнял поникшие плечи сломленного мужчины, у которого казалось, совсем недавно весь мир был как на ладони. Уильям уставился на то, что жадный огонь решил пощадить, вместо того, что бы сохранить одну единственную жизнь, которая действительно имела значение. Трактор стоял как статуя, черный и безжизненный. От его яркой оранжевой расцветки не осталось и следа, и он был едва узнаваем так, как огонь и взрыв топливного банка были беспощадны.

— Почему это произошло, сын? — Генри смотрел перед собой, но его взгляд был устремлен в никуда.

— Я не знаю, пап.

— Мне просто хочется… знать. Мне бы хотелось знать, что произошло, — подбородок Генри задрожал и Ульям обнял его крепче.

Он опустил глаза в пол.

— Это моя вина, пап.

Генри вырвался из транса и посмотрел на Уильяма.

— Что? О чем ты говоришь?

— Это я должен был пойти в сарай. Но она пошла вместо меня. Если бы я просто… — Уильям больше не мог сдерживать слез. — Если бы я просто поднялся с дивана, этого бы не случилось.

Генри повернулся и положил руки на плечи Уильяму.

— Это не твоя вина, Уильям. Я больше не желаю этого слышать. Вина заключается в намерениях. А ты ничего не сделал. И твоей маме будет очень больно, если ты будешь винить себя. Это… случайность, сын, ужасная случайность.

Она обняли друг друга, и очень долго не разрывали своих объятий.

Глава 42

Вернон, наконец, бросил ручку на бумаги, лежащие на его столе, и посмотрел на дочь.

— Ну что еще, Маргарет? Ты уже довольно долго расхаживаешь тут, значит, ты что-то задумала. Я бы предпочел, чтобы ты выложила, все как есть, и я смог бы вернуться к работе.

Маргарет остановилась и развернулась, чтобы посмотреть на отца. Она знала подход к отцу, как и ко всем другим людям в ее жизни. Ко всем кроме Уильяма. И именно эта дилемма заставляла ее нарезать круги в офисе отца, чтобы привлечь его внимание.

Она побрела к его столу.

— Дело в Уильяме, папочка. У нас продвигалось все так замечательно, пока не произошел этот несчастный случай с его мамой. Теперь, мне кажется, его ни что не волнует. Мне очень жаль Катрин, ну в самом-то деле, сколько можно горевать? Я пыталась поддерживать его, но он только отталкивает меня. Я совсем не счастлива, папочка.

Вернон шумно выдохнул и почесал переносицу.

— Ох, Маргарет, ты серьезно?

Маргарет уперлась руками в бока.

— Я вполне серьезна, папочка. Я думала, что Уильям начал понимать, что у него есть чувства ко мне… чувства от которых он захотел бы на мне жениться…, а теперь? Теперь, мы едва разговариваем и уж тем более не проводим время вместе.

— Ну, и что же ты хочешь, чтобы я сделал?

Она приподняла брови и с негодованием посмотрела на него.

— Я не знаю, но ты должен что-то придумать, — она еще немного посмотрела на него, а потом решила использовать другую, но не менее действенную тактику. — Пожалуйста, папочка? Пожалуйста? Разве ты не хочешь, чтобы твоя единственная дочь была счастлива?

Он снова громко выдохнул, с пораженным видом.

— Конечно, Маргарет, ты же знаешь, что хочу. Но это же не просто новая лошадь, которую я могу тебе купить, или что-то еще. Я не могу просто взять и решить эту проблему деньгами, как обычно.

— Папочка, клянусь, я никогда не стану счастливой, пока не получу Уильяма Харстона. Я не знаю, что ты должен для этого сделать, но лучше бы тебе разобраться с этим, — она бросила на него еще несколько колких взглядов, и вышла за дверь, захлопнув ее так громко, как только смогла.