Поддаться

Конечно же, моя мамаша-наркоманка обвинила меня в том, что я разрушил ее жизнь, когда он ушел. Единственное, что ее когда-либо заботило – это наркотики. Она не любила ни меня, ни брата. Она никогда не проявляла ни сочувствия, ни заботы. По большому счету, мы росли сами по себе. Родители моей золовки Беллы брали нас на выходных, чтобы накормить, и часто навещали. Они были нашими соседями и присматривали за нами. Я всегда хотел, чтобы мы могли жить с ними. Не то чтобы мы часто видели мать. В течение дня она спала без задних ног, а ночи проводила на улицах, продавая себя или стараясь изо всех сил с кем-нибудь перепихнуться.

Мы жили в грязи, чувствовали себя грязью, именно ею мы и были.

Грязью.

Чувствам не место в моем доме. Я чувствую то, что хочу чувствовать физически, а не мысленно. Как будто чувствую, что киска этой девушки поднимается и опускается на мой член, и мне хорошо, не поймите меня неправильно, но это так. Мне не хочется целовать ее, касаться ее кожи, ощущать ее губы. Я просто хочу подняться и указать ей на дверь.

Я не показываю эмоций. Не показываю эмоций, но по какой-то причине я нарушил это правило сегодня вечером. Это была смесь эмоций. Взгляд Харлоу, то, как она была напряжена, как смотрела на меня, как она... Поцеловала меня. Я не был готов к этому.

Я не готов к чему-либо, что связано с Харлоу, но на один момент... на один дурацкий момент, из-за которого меня передернуло, она позволила ему называть себя «деткой» и даже глазом не моргнула, когда он это сделал. Не было чего-то вроде «не называй меня малышкой», она просто позволила ему сказать это. Слово, которое она ненавидит, нет, позвольте мне перефразировать это... которое она чертовски презирает. Я машинально называю ее так почти каждый день, и каждый день она поправляет меня своим учительским тоном, будто отчитывает ребенка. Но не с этим кретином, будто он произносил другое слово. Когда же это говорю я, ее глаза мечут молнии. Серьезно. Такое впечатление, что это слово – яд. Я не понимаю этого. Я не понимаю ее.

А я должен?

Я не могу кончить. Чем быстрее девушка двигается на мне, тем больше думаю о сегодняшнем. Я должен просто сымитировать его, но черт, как же это сделать в презервативе? Здесь темно, поэтому я должен, по крайней мере, попробовать.

– О, Круз, ты такой чертовски большой. Это оно, малыш. Дай мне то, что я хочу, – задыхаясь, она просит трахать ее жестче.

Это ничего не меняет в моих мыслях. Грязные словечки, которые она говорит, на самом деле только лишают меня желания, к тому же я даже ничего не делаю. Бога ради, это она меня трахает.

– Ты близко, Круз? Я скоро кончу, малыш. Вот оно. О боже, да! Да! Да!

Я точно слышал это раньше. Много раз, но я собираюсь применить свои актерские способности.

Готов.

Начали.

– О да, детка. Я уже близко. О, Боже, да!

Я поднимаюсь и опускаюсь, раз, два раза, вот и весь спектакль, ребята.

Подделал.

Даже через миллион лет я бы не подумал, что мне придется имитировать оргазм с кем-то, похожим на нее. Отличная грудь и задница. Я заслуживаю аплодисментов за это выступление. Даже «Оскара». Ей нужно слезть с меня, а не утыкаться лицом мне в шею. Мне нужно вытащить Морти и бежать в ванную комнату, чтобы смыть пустую резинку в унитаз.

Мне как-то удается выбраться из-под Лейлани, практически соскальзывая с кровати на пол. Я почти чувствую необходимость бежать в ванную.

– Куда ты, малыш? – она говорит страстным голосом.

Она зовет меня «малышом». Меня тошнит.

Забавно.

– В ванную. Я не очень хорошо себя чувствую, так что... Эм... это было весело. Ты же знаешь, где находится дверь, верно? – я даже не даю ей возможности что-либо сказать, и не оглядываюсь на нее, когда в сущности просто говорю ей проваливать. Моя голова сейчас не там, где должна быть. Она должна быть между ног этой цыпочки, но я чувствую, что поступил правильно.

Я прислоняюсь к двери ванной для поддержки, щелкаю по выключателю и резко срываю презерватив с члена, как лейкопластырь. Я не могу сдержать вздох.

Прости, Морти.

Жду, пока не раздается звук закрывающейся двери и, выдохнув, чувствую себя прекрасно как никогда. Вода, которую я плескаю себе в лицо, одновременно шокирует и лишает дыхания, я понимаю, что мне нужно на воздух. Понятия не имею, есть ли кто-то дома. Не слышно никаких звуков из гостиной или хлопанья дверей. И не слышно шлепков по телу. То, что произошло в комнате, отвлекло мое внимание. Это маленькое свидание не удержало мой интерес надолго, чтобы понять, что происходит, если вообще что-то происходило в моем доме. Мысли о Харлоу занимали все место. Из того, что я знаю, в гостиной сейчас может быть хоть сотня человек. Не то, чтобы мне не было все равно.

Я распахиваю дверь ванной и, пройдя в свою комнату, натягиваю шорты. Сейчас слишком жарко, чтобы надевать что-то еще.