Поддаться

Еще одна причина, почему я этого не делаю. Не влюбляюсь. Я даже не думаю, что знаю значение этого слова. Этого никогда не было в моей жизни, и не похоже, что я что-то упустил. Ты не пропустишь ничего, что никогда не было для тебя на первом месте. Это не похоже на то, когда мой велосипед, на котором я ездил каждый день в школу, украли в пятом классе. Единственный подарок, который моя наркоманка-мать когда-либо дарила мне. Бьюсь о заклад, она сама сперла его, когда возвращалась домой с пакетом наркотиков или травки. Я знал, что значит что-то потерять, но со временем забываешь об этом и двигаешься дальше. Не могу представить, что такое любовь. Мне нужно понять, как это видит Харлоу. Если спрошу, она объяснит мне это? Да и осмелюсь ли я? Мысленно хожу взад-вперед, размышляя, спрашивать или не спрашивать ее, что она подумает об этом? Мой разум блуждает вокруг их отношений. Как он обращался с ней, изменял ли, почему он ее бросил, в конце концов?

– Тогда расскажи мне, – слова будто сами по себе вылетают изо рта, и я уже хочу вернуть их.

Я имею в виду… Господи, от моего самообладания что, ничего не осталось? Какого хрена я ввязываюсь? Держу пари, она сейчас использует заумные словечки, чтобы сказать гадости, которых я не понимаю, но сделаю мысленные заметки, так что смогу посмотреть потом в Интернете.

Она так мило хмурится, когда мы общаемся, когда не может поверить во что-то из того, что я говорю. Вот как, например, сейчас.

– Ты хочешь узнать о любви? О том, что это такое, когда ты влюблен? – Я киваю. – Я в шоке, Круз. Неужели ты серьезно?

– Да, я всерьез. Никогда не был и вряд ли буду влюблен, так что буду думать об этом, как об уроке. А тебе нужна небольшая практика, как быть учителем. Давай… Учи. Я весь во внимании.

Поворачиваю свое кресло немного ближе к Харлоу, и она делает то же самое. Спорим, я так близко от ее лица, что могу сосчитать все веснушки на нем. Поджимаю под себя ноги, настраиваясь на урок любви. О, я уже готовлюсь к сложным словам. Жаль, что у меня нет с собой ручки и блокнота. Это упростило бы мою жизнь.

– Хорошо, была не была, – ее взгляд становится задумчивым, если можно так сказать. Она вздыхает. Ветер слегка раздувает ее волосы, давая мне шанс понюхать ее шампунь.

Чертовски хорошо пахнет.

Она начинает свой урок:

– Любовь – это единственное, что ты не можешь подделать, как бы ни старался. Когда ты смотришь в глаза человека, который тебе предназначен, то можешь видеть его душу. Я почти уверена, что невозможно лгать, когда смотришь вот так. Это чем-то напоминает дом, место, где можешь чувствовать себя комфортно. Кто-то, кому ты можешь рассказать самые глубокие, самые темные страхи, независимо от того, что он может подумать. Потому что это не имеет значения, этот человек останется рядом. Он будет смотреть, как ты преуспеваешь, смотреть, как терпишь неудачу, но любовь настолько сильна, что неудача не будет иметь значения. Внимательно вглядевшись, он сможет разглядеть в плохом хорошее.

Я не в состоянии сейчас говорить, потому что определение любви, которое дала эта девушка, поразило меня. Вспоминаю старый фильм «Маска» про парня с обезображенным лицом. Он поехал в какой-то лагерь, влюбился в слепую девушку и показал ей, что такое цвет для человека, у которого есть зрение. Он использовал горячий камень, чтобы описать красный цвет, и кусок льда, чтобы описать синий цвет. То, что Харлоу только что сказала, как она это сформулировала, будто помогло мне увидеть. Будто сняло с глаз пелену. Она описала мне, что такое любовь для нее, какая любовь вообще.

Девушка остается спокойной, просто сдержанно улыбаясь. Чувствую внезапное желание узнать больше. Но я должен выглядеть, будто меня это не слишком заботит, не быть сильно заинтересованным.

Мне нужно знать, поэтому я не успеваю подумать о том, что делаю, и задаю вопрос:

– Это похоже на то, что было у тебя и Чеда?

Харлоу отворачивается, избегая моего вопроса, и стремление коснуться ее лица подавляют мой здравый смысл. Указательным пальцем прикасаюсь к ее подбородку и поворачиваю его к себе. В ее глазах стоят слезы...

– Репка? Посмотри на меня.

На ее лице такая печаль, что, хотя я видел его всего минуту, ненавижу этого урода за то, что он ее обидел.

– Догадываюсь по твоему взгляду, что вы пошли другим путем. Я прав?

Она кивает. Мне не нужны объяснения. Это было ее восприятие любви.

Все еще касаясь пальцем ее щеки, я вспоминаю, что она поцеловала меня сегодня. Она не объяснила мне, почему это сделала, и даже не пыталась сказать, поэтому у меня есть теория. Она хотела, чтобы он ревновал. Это очевидно. Люди играют в игры. Я понял. И не сержусь на это. Что есть, то есть.