Подделка

Показательно, что в этой машине я, вытянув ноги, слушала монолог поразительно харизматичного бывшего афериста, рассказывавшего, как он убеждал китайских домохозяек нанять его для убийства неверных мужей, а потом скрывался с их сбережениями.

Когда я вновь открыла глаза, дождь прекратился, и сквозь тучи пробивались бледные потоки света. Машина остановилась перед воротами, которые отодвинулись, пропуская нас. Водитель подъехал к главному входу фабрики, припарковался и поспешил открыть мне дверь.

Высокий, преждевременно облысевший мужчина сбежал по короткому лестничному пролету, чтобы поприветствовать меня. Он был одет небрежнее, чем водитель, в обтягивающую рубашку-поло от «Прада». На беглом английском с китайским акцентом он сказал: Добрый день! Я Кайзер Ши, заместитель управляющего «Мак Интернейшнл». Как прошел ваш полет? Вы прилетели из Сан-Франциско, верно? Я на прошлой неделе вернулся из Лос-Анджелеса. Это мой любимый американский город. Ну, после Лас-Вегаса, конечно.

Он провел меня через стеклянные двери к лифту, на котором мы поднялись к светлому, со вкусом обставленному конференц-залу. Во главе стола сидела молодая женщина с высоким, как у балерины, пучком и быстро что-то набирала в телефоне (чехол с логотипом «Гоярд»). Это была не кто иная, как Мэнди Мак. В одном из фирменных костюмов – асимметричный вырез, пышная юбка со складками – и блестящих красных лакированных туфлях на шпильке, цвет которых идеально сочетался с её помадой, она выглядела как кинозвезда, играющая генерального директора в голливудской романтической комедии. Рядом с ней стоял полный мужчина в потёртой рубашке, резко контрастировавшей с массивной золотой цепью на его короткой шее. Это, как сказал мне Кайзер Ши, был управляющий Чан, глава новой фабрики по производству подделок.

Нас представили друг другу. Я спросила, как дела у Босса Мака, и Мэнди совершенно меня ошарашила, бросившись мне на шею и осыпав благодарностями за организацию встречи с Оли и командой трансплантологов. Менеджер Чан, напротив, лишь сухо пожал мне руку. Я сказала ему, что слышала много хорошего о его работе.

Что вы, что вы, ответил он.

Он скромничает, сказала Мэнди. Знаете, почему его копии так хороши? Ему удалось нанять начальника цеха с главной фабрики «Диор».

Это правда, просто сказал мужчина. Мы сели за стол и прошлись по пунктам согласования условий нашего нового соглашения, после чего вновь пожали друг другу руки.

Менеджер Чан извинился и сказал, что убегает на другую встречу.

Взялся из ниоткуда, сказал мне Кайзер Ши. Бросил школу в пятом классе и добился вот таких высот – китайская мечта.

Вскоре после этого пришлось уехать и Мэнди, чтобы успеть на рейс в Милан на торговую выставку, но сперва она поручила Кайзеру Ши показать мне помещение. Мне очень жаль, что я пропущу сегодняшний ужин, сказала она, но Кайзер Ши и остальные о вас позаботятся. Наслаждайтесь! Выпейте за меня бокал шампанского! – и она на своих четырёхдюймовых каблуках вылетела из комнаты.

Кайзер Ши провел меня через стеклянные двери, за которыми производились одни из лучших сумок в мире. Комнаты были чистыми и хорошо проветриваемыми, отчего работницы, молодые женщины в униформе, с волосами, стянутыми сеткой, в медицинских масках, закрывавших рты и носы, казались слаженной командой эффективно работающих медсестёр.

В комнате с образцами он поднял бутылочно-зелёную сумку из глянцевой кожи, в стиле пятидесятых годов, и сказал мне: «Марк Джейкобс», весна двадцатого года, выйдет в следующем году.

По ходу экскурсии я изучала кожаные панели неправильной формы, разложенные на столешницах, как старинные карты. Я смотрела, как рабочие вшивают лейблы «Тори Бёрч» в узорчатые клатчи: две тёмно-синих буквы Т стали мне уже как родные. Свернув за угол, я чуть не наткнулась на полку с сумками «Прада» из сафьяновой кожи, развешанными там, как жареные утки на витринах китайского квартала. Никому не говорите, что видели их, а то «Прада» открутит мне голову, пошутил Кайзер Ши У него был заразительный смех, звонкий и струящийся, как поток воды из-под крана.

Может быть, это было обезвоживание, или долгий перелёт, или легкое отравление смертоносным китайским смогом, о котором постоянно сокрушалась западная пресса, а может быть, моё медленно растущее чувство вины, прорывающееся сквозь все попытки мыслить рационально. Как бы то ни было, у меня застучало в висках, и я почувствовала такую усталость, что меня зашатало. Когда я поднималась вслед за Кайзером Ши по очередной лестнице, мысок моего ботинка зацепился за какой-то крохотный выступ, и я полетела вниз.

Ох, какой ужас! – воскликнул он. С вами всё в порядке?

Я призналась, что чувствую себя совершенно не в своей тарелке и, возможно, виновато загрязнение.

Может быть, сказал он. Иностранцы всегда жалуются на это. Он смотрел на меня с такой жалостью и нежностью, что я подумала, не принадлежим ли мы к разным видам – он, такой крепкий и стойкий, и я, такая ранимая и слабая.