Поддельные шедевры

Субъективно? Хорошо. Богов ветров греки всегда изображали в виде рослых атлетов, а здесь - путти детского возраста. Богиня Победы венчает Сайтоферна лаврами. Но за какие заслуги? За удачную охоту? Помилуйте, но две тысячи лет назад охота была настолько обыденным, привычным занятием, что Нике отмечала лишь героев ратных, но не охотничьих подвигов.

И еще. Так ли уж правдоподобна сказка о подарке жителей Ольвии скифу Сайтоферну? Правда, сохранилась так называемая надпись Протогена, повествующая о том, что ольвийцы действительно принесли в дар Сайтоферну 900 слитков золота. Алчному скифу, однако, это показалось мало, и он потребовал еще. Но греки в ответ на эти притязания начали укреплять крепостные стены. Трудно поверить, что в такой напряженной ситуации могла возникнуть тиара как подарок ольвийских греков своему недругу.

И, наконец, последний, но самый сокрушительный аргумент. Фуртвенглер нашел прототипы целого ряда персонажей тиары. И они оказались на произведениях самых разных эпох и из разных, зачастую весьма отдаленных друг от друга мест: на ожерелье V века до н. э., найденном в Тамани, и на вазах из Южной Италии, изделиях из Керчи и так называемом щите Сципиона, хранящемся в Лувре, и других изделиях античных мастеров.

Доказательства Фуртвенглера подкрепил и развил директор Одесского археологического музея Э. фон Штерн. В своем докладе на Археологическом конгрессе в Риге, состоявшемся 2 августа 1896 года, он развернул перед слушателями широкую картину бурной деятельности торговцев подделками на юге России, и в частности братьев Гохман. Расцвету этой «античной лихорадки» способствовало к тому же и то, что над раскопками в Ольвии по существу не было никакого государственного контроля. И все же немыслимо, чтобы такая сенсационная находка, как тиара Сайтоферна, прошла бы не замеченной русскими археологами. Что же касается самой короны скифского царя, то буквы на ней явно скопированы с надписи Протогена.

Нет, тиара Сайтоферна - это не подлинник античного искусства. Это подделка. Пусть тонкая, искусная, но все же фальшивка!

Эти тревожные сигналы из Мюнхена, Петербурга и Одессы, конечно, доходили до Парижа. Однако руководители Лувра пребывали в упоении от своего приобретения. Их уверенность опиралась к тому же на благоприятные высказывания многих видных ученых Франции, Германии и других стран. Постепенно затихли и позабылись голоса немногочисленных скептиков, и волнение, вызванное сокровищем Гохмана, улеглось. Если не все, то во всяком случае подавляющее большинство археологов и музейных работников оставались уверенными в том, что выставленная в Лувре золотая корона - это подлинная тиара скифского царя Сайтоферна, преподнесенная ему ольвийскими греками.

Прошло семь лет. Семь спокойных и в то же время таких бурных для Франции лет. Вся страна клокотала в яростной схватке вокруг нашумевшего дела Дрейфуса. Умы современников были заняты более важными и животрепещущими вопросами, чем корона скифского владыки, мирно покоящаяся под стеклянным колпаком в одном из тихих музейных залов.

Но вот однажды, - а это случилось в марте 1903 года, - в одной парижской газете появилось сообщение: художник с Монмартра Майянс. прозванный Элина, заявил, что именно он, а не безвестный грек из Ольвии исполнил тиару Сайтоферна. Разразился грандиозный скандал. Все французские газеты подхватили сенсацию. Насмешливые парижане изощрялись в издевках, и уже через два дня не только в кабаре, но и все уличные мальчишки задорно распевали веселые куплеты о царской короне и ученых мужах, севших в галошу.

А еще через несколько дней, 23 марта, газеты опубликовали открытое письмо парижского ювелира Лифшица, в котором он решительно оспаривал авторство Майянса. Более того, Лифшиц утверждал, что он своими глазами видел настоящего автора тиары Сайтоферна. Им, по его словам, является одесский ювелир и чеканщик Израиль Рухомовский, исполнивший в 1895 - 1896 годах знаменитую корону и получивший за восемь месяцев работы над ней две тысячи рублей.

Что тут началось! Газеты неистовствовали. Толпы любопытных повалили в Лувр, но злополучной тиары Сайтоферна - увы! - не увидели. Смущенные и взволнованные сотрудники музея поспешили убрать ее в запасник. Это только подлило масла в огонь и подзадорило газетчиков. Правительство вынуждено было назначить специальную комиссию для расследования всех обстоятельств дела. Возглавил ее Клермон-Гаммо, член Академии наук, профессор Коллеж де Франс, одного из старейших учебных заведений Франции.