Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

Рассказывая всё это, я исподтишка любовался раскрасневшимся лицом леди и её горящими энтузиазмом глазами. Кажется я начал понимать, что в самом начале привлекло к ней моё внимание. В ней плескался настоящий океан жизненной энергии, способный при благоприятном случае изменить не только её жизнь, но и само течении истории. Наверное именно подобное выделяло и тех исторических героинь, о которых я ей сейчас столь вдохновенно рассказывал, всей душой пытаясь произвести на девушку впечатление.

— Где у меня голова, ведь я не поделилась с вами моей последней новостью! — воскликнула Катриона по окончании моего рассказа и в свою очередь поведала, что получила письмо от отца, сообщавшего, что она может на следующий день навестить его в замке, куда его перевели из тюрьмы накануне, и что дела его определённо поправляются.

— Кстати, на счёт вашего отца, спасибо что напомнили, — вспомнил я ещё об одном деле. — Мне кажется, что Генеральный прокурор на пару с Ловэтом подрядили через него ваш клан для того чтобы следить за мной или даже похитить меня.

— Что вы такое говорите! — воскликнула она, — зачем бы им поступать подобным образом!

— Я важный свидетель по Делу об Эпинском убийстве, — со вздохом признался я, — и мои показания могут помешать Кэмпбеллам вздёрнуть на виселицу Джеймса Стюарта, чего эти джентльмены так сильно жаждут. Ловэт намедни уже неудачно попытался меня убить, ну так он известный мерзавец. А Генеральный прокурор с помощью вашего отца просто хочет, по возможности безболезненно, не допустить моего появления в суде.

— Я надеюсь, вы не будете их сравнивать! Вам надо помнить, что Престонгрэндж и Джеймс Мор, мой отец, — одной крови, — сказала Катриона, немного отойдя от темы.

— Я никогда об этом не слышал, — сказал я удивлённо.

— Странно, что вы так мало знакомы с родословным древом шотландских кланов, — сказала она. — Одни могут называться Грантами, а другие МакГрегорами, но они всё-таки принадлежат к одному клану. Все они сыны Эпина, по имени которого, я думаю, называется и вся наша страна.

— Какая страна? — не понял я.

— Моя и ваша родина, — отвечала она.

— Сегодня для меня день открытий, кажется, — сказал я непонимающе. — Я всегда почему-то считал, что она называется Шотландией.

— Шотландия — древнее имя страны, которую вы теперь называете Ирландией, — ответила она. — Старинное же и настоящее название земли, где мы живем и из которой мы созданы, Альбион. Она называлась Альбион, когда наши предки сражались за нее против Рима и Александра, и её до сих пор называют так на вашем исконном языке, который вы не знаете.

— По правде, я никогда и не учился ему, — сказал я. У меня не хватило духу поправить её ошибку насчет Александра Македонского, который на самом деле воевал далеко от этих мест.

— Но ваши славные предки говорили на нём много поколений подряд, — сказала она. — На нём пели колыбельные песни, когда нас даже не было на свете. И ваше имя ещё напоминает о нем. О, если бы вы говорили на этом языке, я показалась бы вам совсем другой. Это язык сердца, а не разума.

— Охотно верю, но мы немного отвлеклись, — вернул я увлёкшуюся девушку с небес на землю. — Возможно вашему отцу поручили похитить меня и где-то спрятать до окончания суда над Джэймсом Стюартом… — Тс-с-с, не перебивайте, дослушайте до конца, — приложил я указательный палец к губам пытавшейся возразить девушки, от чего она заметно смутилась. — Так вот, я вскоре так или иначе вскоре исчезну на некоторое время. Пусть ваш отец смело утверждает, будто это дело его рук. И ровно за три для до начала процесса, после полудня, потребует встречи с генеральным прокурором. По дороге мои люди освободят его и переправят во Францию. Обещаете передать ему мои слова?

Она пообещала. А затем мы вернулись в дом, так как уже пришло время обещанного ужина. Я оказался за столом с обеими леди. Всё было очень вкусно; еду подавали на старинной посуде; и вино было отличное, так как миссис Огилви, кажется, была богата. Разговаривали мы тоже довольно приятно. Но когда я увидел, что тени становятся длиннее, я вежливо откланялся. Мне ещё предстояло вовремя добраться добраться до парка, где мы должны были встретиться с противником и секундантами. Катриона проводила меня до садовой калитки.

— Я долго вас теперь не увижу? — спросила она.

— Не знаю, — отвечал я честно, пожимая плечами, — может быть, недолго, может — долго, а может быть такое, что и никогда…

— И так вполне может случиться, — сказала она. — Вам жаль?

Я только наклонил голову, пристально и молча глядя на нее.