Подельник века

Загадочная группа из шести человек заседала в одном старом доме. Московском ли, питерском ли, а может, это был Тифлис или Гельсингфорс – поди ж разбери. И даже время тайной сходки, год или столетие, с точностью определить было бы невозможно. С одной стороны, собравшиеся были одеты по моде Серебряного века. Примерно так выглядели Есенин и Маяковский на фотографиях в наших школьных кабинетах русского и литературы. С другой – слова этих людей звучали вполне современно. И все сказанное записывалось на диктофон – скрыть его характерное жужжание никто даже и не пытался.

– Какого х… нам не дали новые вводные? – возмущался обладатель сердитого мужского голоса. – Им в центре накласть, что кто-то здесь живет по-настоящему и проживает жизнь, уверенный, что в конце его ждет неизбежная смерть!

– Давайте не будем переходить на личности, – вмешалась обладательница примирительного женского голоса. – Центру, конечно, виднее… Но я согласна, что действовать в обстановке информационного вакуума как минимум рискованно.

– Вы еще скажите, чтобы продуктов сюда забросили побольше, да тех, что здесь не выпускают, майонеза «Провансаль» Нижегородского масло-жирового комбината например! – усмехнулся человек с насмешливым голосом.

– Не паясничайте, мы обсуждаем серьезную проблему, – отчитала примирительная. – Чем меньше у нас реальных данных, которые можно получить только из центра, тем больше слепых зон, где мы вынуждены действовать интуитивно, а не по плану.

– А я что? Я только за! Так и до царя доберутся рано или поздно! Не сумев убить один раз, как обычно, будут возвращаться и пробовать снова, – обрисовал невеселую перспективу насмешливый.

– Типун вам на язык! – Миролюбивая начала злиться.

– Короче… – снова заговорил первый. – Царя им не свалить, сколько бы они ни пытались. Понятно, что в центре никогда не дадут этому случиться. Но покушений будет все больше! И вместо того чтобы в пятницу вечером отправиться на дачу к Шаляпину и слушать, как он поет «Дубинушку», я вынужден лазить по каким-то злачным местам и вязать очередного террориста!

– Коллеги, давайте рассуждать здраво, – голос подал четвертый. – Все мы на зарплате, каждый подписывал контракт, в котором есть пункт, если не ошибаюсь, тринадцать точка четыре. И он обессмысливает все, о чем вы сейчас говорите. Мы обязаны выполнять свою работу в том объеме, в каком центр посчитает ее необходимой…

– Это понятно, но… Может уже кто-нибудь вырубить диктофон?! Все равно эта запись в таком виде никуда не пойдет! – возмутился первый.

– Даже если вы его выключите, у службы будут воспоминания пяти оставшихся участников, достаточные для того, чтобы закрыть вас или любого из нас. Поэтому пусть пишет – это, если угодно, гарантия нашей общей безопасности.

– О’кей, если и так все понятно, царь неприкосновенен, убить его все равно не даст центр, что тогда мы все здесь делаем? Зачем собрались? И какой смысл в нашей работе?! – не унимался первый.

– Смысл в самой работе. Если ее не выполнять – царя, конечно, мы потеряем. Но так как вы все равно ее выполните, несмотря на все громкие и провокационные слова, он продолжит оставаться в безопасности. Парадокс Двуреченского, – пояснил рассудительный четвертый.

Упоминание Викентия Саввича вызвало общую усмешку. После чего первый засобирался:

– То есть что бы мы сейчас ни решили, мы все равно сделаем все правильно?

– Вам доставляет особое удовольствие задавать дурацкие вопросы?

– Ну тогда расходимся! Мне завтра рано утром – на неосновную службу в одно неосновное учреждение, которое через несколько лет вообще перестанет существовать вместе со всем этим гребаным и временным общественным строем!

– А вы сделали все, что должны были сделать к сегодняшней дате? – подал голос пятый.

– Вам отчет показать? Вон. Там все написано.

– Это замечательно. Надеюсь, там не будет дежурных фраз а-ля «группа в регулярном режиме отбивает покушения на императора от рук анархистов времени»?

– Вы только что произнесли стоп-слово, – вмешалась строгая и миролюбивая.

– Какое?

– Анархисты времени.

– Ну вы сами его только что произнесли. И почему это стоп-слово? И как этих ребят нынче величать?

– Партизаны, – пояснил рассудительный четвертый. – В прошлую пятницу из центра приходила последняя редакция памятки.

– Партизаны времени?

– Да нет, просто партизаны.

– Как в Великую Отечественную?

– Как в любую. На войне как на войне… Малополезная, но показательная дискуссия продолжилась бы и дальше. Но послышался щелчок. Запись диктофона остановилась.

– Он что, пленочный? – удивился участник собрания под номером три. – Не могли электронный прислать.

– Не прислать, а соорудить. Вспомните, где мы находимся. Запись ведется на каучуковый валик!

– Вы вечно цепляетесь к словам. Я говорил в общем и целом…

– Кстати, слабо сказать что-нибудь эдакое, не под запись?

– Господи, давайте только без политоты!

– А Ленин – политота? Или Николай Второй?

Или Иван Грозный?

– Все, я пошла…

– Ну а вы что скажете? Шестой молчал.

2