Подельник века

Именно по пути в этот обычно сонный городок команда номер пять впервые и проявила себя. От Владимира до Суздаля всего-то 34 версты, зато какие… К царскому кортежу по пути следования выходили крестные ходы, махали руками ученики сельских школ, а на перекрестках дорог крестьяне поставили столы с хлебом-солью и приглашали государя отведать.

Царский автомобиль замер возле Суходола. Николай Александрович решил сделать не предусмотренную программой торжеств остановку. И к нему тут же сбежались до двухсот человек местного населения. Люди плотной стеной окружили государя, смотрели во все глаза, некоторые даже пытались коснуться его одежды. Царских дочерей просто прижали к отцу. А крестьяне незаметно для себя принялись смыкать круг: задние ряды напирали, положение становилось опасным!

Свита и чины конвоя спохватились слишком поздно. Они пытались разомкнуть кольцо зевак снаружи, но те упирались и не хотели расходиться. Тогда-то и подлетел едущий в конце кортежа мотор с командой Двуреченского. Коллежский секретарь быстро оценил ситуацию и скомандовал:

– Дуля, проделай коридор к его величеству. Живо! А Ратманову вывести его наружу и доставить к автомобилю. Монахов, делай, как я!

Гигант ворвался в толпу с тыла и принялся расталкивать зевак самым бесцеремонным образом. Кто не хотел отстраниться, получал такую банку в спину, что не падал с ног, только опираясь на соседей. В итоге всего за минуту казак пробил узкий проход к столу с хлебом-солью.

А Ратманов немедленно взял государя под локоть и силком повел его прочь из толпы. Тот упирался и оглядывался на дочерей, но попаданец тащил и тащил… Ну а Викентий Саввич, который был в чиновном мундире, козырнул великим княжнам и твердо сказал:

– Ваши высочества, следуйте за мной к мотору!

И не задерживайтесь!

Августейшая семья не стала терять времени и мигом уселась в свой автомобиль, который тут же взял разгон.

Что по итогу? Чины свиты и конвоя оказались в растерянности – никто не ожидал, что проявление народной любви будет столь активным. Вроде бы царю с дочерьми ничего конкретно не угрожало, но действия толпы вышли за рамки дозволенного. Как всегда в случае сбора больших масс, задние ряды желали пробиться вперед и лезли напролом. Вспомнить ту же Ходынку! Толпа безмозглая, она губит сама себя без разбора. А тут государь оказался внутри нее. Урок показал, как не надо делать. И далее, до самого Суздаля, кортеж ехал уже без остановок.

В самом древнем городе обошлось без происшествий. Сперва государь осмотрел Рождественский собор. Особое внимание уделив фонарю-великану, имевшему больше сажени в высоту. В крестный ход его с трудом таскали на себе сразу четверо дюжих хоругвеносцев.

Затем самодержец посетил Ризоположенский, Покровский и Спасо-Евфимиевский монастыри. В последнем поклонился праху князя Пожарского, исполнителя одной из двух главных ролей во времена Ополчения 1612 года. В покоях женского Покровского монастыря высоких гостей ожидал завтрак от имени губернского предводителя дворянства Храповицкого. А пока все угощались, команда Двуреченского успела немного передохнуть и даже перекусила всухомятку булками.

Тогда-то Ратманов и начал заново выстраивать коммуникацию с прежними знакомыми, которых он теперь… снова почти не знал. После провала в памяти длиной почти в полгода было еще больше, чем раньше, непонятно, кто есть кто. Двуреченский – полицейский чиновник начала XX века или беглый инспектор Службы эвакуации пропавших во времени? А Монахов – офицер Охранного отделения или кто-то другой? А Дуля?! Пардон, Дормидонт Лакомкин… Громила в банде Казака и союзник атамана Хряка или только освед московской полиции?

Конечно, всех этих вопросов за раз не задашь, и даже за два. Потому Георгий не придумал ничего лучше, чем потихоньку присматриваться к людям и постепенно делать кое-какие выводы в свободное от основной работы время…

– Дуля, ты мне еще кусок хлеба не подашь? – новый социальный эксперимент Ратманов решил начать с самого простого.

Но силач лишь чему-то усмехнулся и не подал.

– Дормидонт…

Вот тут уже Дуля обернулся на попаданца. Гордый, значит, не Дуля он теперь, а…

– Дормидонт Иванович, будь так добр, подай уже хлеба, – снова попросил Георгий. И сам удивился от того, что назвал первое пришедшее на ум отчество и сразу же попал в точку. Довольный коллега протянул ему целый батон!

После завтрака кортеж помчался уже в Боголюбово. Ближе к вечеру государь с великими княжнами осмотрели там монастырь, в том числе молельню, в которой когда-то злодейски убили великого князя Андрея Боголюбского. Настоятель показал в том числе и место возле ограды, где три дня пролежало тело несчастного. Вот уж охрана прозевала…

А внутри ограды уже собрались волостные старшины и сельские старосты со всей Владимирской губернии. В наступившей темноте, но при свете иллюминации Николай Александрович обошел их всех. После чего под восторженные крики народа сел в поезд и поехал в Нижний Новгород.