Подельник века

Ага! И теперь положение охранника сделалось более удобным: он стоял сбоку и сзади и мог свободно наблюдать за неизвестным, а не оглядываться, как раньше, назад…

Сунул руку в карман… Зачем? Чтобы вынуть носовой платок или наган? Устраивать покушение, когда мишень находится в коляске, – неудобно. Стрелять в движущуюся цель сложно. С другой стороны, великого князя Сергея Александровича и министра внутренних дел Плеве взорвали именно в экипаже. Бомбой. Может, у подозрительного крепыша там именно бомба? Тогда дело плохо – будет много жертв. Надо не дать ему кинуть взрывной снаряд!

Толпа вокруг поколыхалась и немного успокоилась – люди ждали, когда царь выйдет на площадь. Но за стеной, в Кремле, все еще бушевали страсти. Ратманов знал из программы, что ждать придется минут сорок. Сначала епископ Нижегородский и Арзамасский Иоаким в окружении духовенства выйдет на паперть Спасо-Преображенского собора и скажет пастырское слово. Потом, получив благословение, царь с царицей спустятся в нижнюю церковь и посетят могилу Козьмы Минина. Потом на Благовещенскую площадь двинется крестный ход, тот самый, с чудотворным образом и полутысячей хоругвеносцев. А сразу за иконой из арки выйдет и государь…

Надо было только продержаться до этого времени, чтобы тебя не размазали по стенке. Потому Георгий уперся, встал поудобнее и даже немного расслабился. Главный подозреваемый был в шаге от него. Удар сзади по шейным позвонкам – и тот рухнет на землю. Потом быстро его обыскать, изъять оружие – хорошо бы обошлось без бомбы – и вытащить из толпы на свободное пространство. В случае чего Монахов поможет, вон он в пяти шагах.

Плотная колонна хоругвеносцев начала выходить из арки через полчаса. Бородатые, торжественно-суровые, казалось, что они все на одно лицо. Но Ратманов мобилизовался и следил за всеми, а также сжимал и разжимал несколько раз кисти рук, поводил плечами. Делать это было нелегко – толпа снова завелась и начала сходиться к городовым.

Агент второго разряда вперил взгляд в затылок обладателю волевого подбородка. Ну вот-вот тот выдаст себя. Давай… давай… Уже появились священники, окружившие икону. Еще несколько мгновений… Георгий сжался, как пружина, готовая распрямиться. И вдруг что-то будто подтолкнуло его изнутри. Он повернул голову влево и увидел, как «земец» судорожно пытается ввинтиться в стоящую перед ним часть толпы, а руки прячет в карманах. Черт!

Не думая ни о чем другом, Ратманов схватил подозреваемого за запястья и крепко сжал их. Как раз когда царь вышел из арки на площадь, зеваки навалились на городовых, желая встать как можно ближе к государю, а служивые, наоборот, отпрянули назад, тесня их своими спинами.

В образовавшейся свалке, тесном пространстве бурлящей толпы, два человека боролись друг с другом. «Земец» оказался неожиданно сильным и чуть не вынул правую руку из кармана. А Георгий пыхтел, но медленно ослаблял жим. В свободной схватке он бы уже давно применил какой-нибудь прием из боевого самбо, но тут…

Наконец агент сообразил – нанес противнику резкий и сильный удар лбом в переносицу. Тот вскрикнул и пошатнулся. А сзади его уже прихватил за горло Монахов. Потащил прочь. И через минуту «земец» сидел на асфальте, утирая рукавом кровь с лица. А Ратманов разглядывал отобранные у него два браунинга.

Царь тем временем уже прошел к месту закладки памятника Минину и Пожарскому, за ним проследовала и многочисленная свита. Ну а первый подозреваемый – крепыш с волевым подбородком – куда-то подевался, по крайней мере, он не напал на государя здесь. Напряженнейший момент закончился, обошлось, уф… Тут к охранникам, стоящим над задержанным, подбежал и Двуреченский:

– Что у вас? Кто это?

– Вот. – Георгий протянул начальнику пистолеты. – Полез в арку, когда царь в ней показался. Я его тормознул, а Монахов помог, сцапал его сзади.

– Документы смотрели? – Викентий Саввич, весь на нервах, вырвал из рук Монахова паспорт. – Опля! У него и пропуск есть, вложен в паспортную книжку. Личный почетный гражданин Талызин Иван Калинович, прописан во Второй Кремлевской части, православный, холост.

После чего без лишних разговоров заехал «почетному гражданину» сапогом по лицу:

– Что ж ты, Иван Калинович, на встречу с его величеством с двумя стволами пришел? Отвечать!

Тут подбежал и Дуля, оторвал пленника от асфальта, поставил перед собой и занес колоссальных размеров кулак прямо перед его лицом. Но ударить не успел – откуда-то выскочил полковник Глобачев и рявкнул:

– Коллежский секретарь! Оттащите своих опричников. Арестованный поступает в распоряжение губернского жандармского управления, а мы руководствуемся законом!

– Вот потому и просрали революцию, что руководствовались законом, – вдруг буркнул себе под нос чиновник для поручений…

– Что-что?

– Это я так, господин полковник… Как пишут в пьесах, реплика в сторону. Однако вы мне приказывать не имеете права, мое начальство – барон фон Штемпель. Соблаговолите согласовать этот вопрос с ним. И вообще, там памятник закладывают, скоро войска пойдут парадом. Пора вернуться к государю.