Подельница

– Слушай ответ из Питера, – сказала Ольга Васе, уткнувшему нос в газету. Тот от нее оторвался и посмотрел на напарницу. – Фатехин Александр Романович, ну, паспортные данные мы знаем, прописан на Васильевском острове, улица Гаванская, восемнадцать, квартира десять…

– Что за черт? Опять десятка!

– По-моему – это просто совпадение. Так вот, дальше: десять лет… – Ольга улыбнулась, – отработал на Балтийском заводе электромонтажником, уволен в связи с кражей цветных металлов с предприятия. Осужден на три года, освободился по «удо», за примерное поведение в июле 2009 года. Ровно год работал в цирке электриком, после отпуска уволился. В данное время по указанному выше адресу не обнаружен. Кроме него в квартире проживает его престарелая мать в возрасте семидесяти трех лет. Иногда она получает от сына денежные переводы. Мать одну из двух комнат сдает студентке Горного института, некой Варваре Давыдовне Дыкман. По словам матери, сын завербовался куда-то на заработки. Больше о нем сведений нет. Вот что мы имеем о нем на сегодня.

– Значит, он ошивается где-то здесь, – догадался Вася.

Ольга пожала плечами.

– Кто его знает, может, и не здесь.

В дверь без стука вошел Стас.

– Так, ребята. Сокращаетесь на одну телефонную единицу, – коллеги переглянулись. – Приказ шефа. Ну, который аппарат отдаете? – Ольга ткнула указательным пальцем в аппарат старшего лейтенанта Мышкина, а тот наоборот – в ее.

– Тебе что, не ясно показано? – в один голос проговорили коллеги.

– Хотите по секрету? Только никому, ни гугу! В каждом аппарате заложены подслушивающие устройства, в виде ма-аленького микрофончика…

– Ну, в таком случае, забирай оба, – сказал Вася.

– Нет. Нужен один аппарат. – Стас подошел к столу Васи, перегнулся через него и выдернул провод из розетки. Ольге оставалось только смириться с ужасной несправедливостью. – Кстати, могу подсказать… – оба опера внимательно смотрели на Стаса, потому что, когда тот что-то подсказывал, можно было рассчитывать на скорый успех. – Там, в восьмом кабинете, ребята домушника колют. Так у него отмычек видимо-невидимо! А вы не знаете, как в квартиру попасть. Поговорите с коллегами.

– Стас, я тебя… обожаю! – воскликнула Ольга, но тот уже выскользнул за дверь.

Через четверть часа делегация из трех оперативников и одного домушника осматривала десятую квартиру по Заре Свободы, четырнадцать. Ничего особенного на месте преступления не обнаружив, они собирались уже уходить, как домушник, все время молчавший сказал:

– Дверь на лоджию без ручки. Значит, там что-то должно быть. Может, открыть?

За содействие ему обещали скостить, и он теперь набирал очки.

– Ну, давай, – кивнула ему Ольга.

– Тебя как зовут? – спросил Вася.

– Меня? – переспросил домушник.

– Ну, да, тебя, – подтвердил Мышкин.

– Нестор.

– То Вова, то Сигизмунд, теперь уже Нестор, – сердито ухмыльнулся Григорьев.

Нестор подошел к подоконнику, взял лежавшие в одиночестве ножницы и кивнул на наручники:

– Помешают, снять бы это.

Домушник был молодым, симпатичным парнем, на вид лет около двадцати. Своим скромным поведением он внушал доверие всем присутствующим, и Ольга попросила лейтенанта Григорьева из «грабежного» отдела снять с него на время работы наручники. Тот качнул недовольно головой, вздохнул, глядя на нее неприязненно, но все-таки выполнил просьбу коллеги – снял с вора браслеты. Тот недолго покопался ножницами в квадратной дырке и открыл дверь на лоджию, куда Вася шагнул первым, за ним Ольга.

– Ого! – воскликнул Вася. – Смотри, что здесь!

В углу стояла большая птичья клетка, предназначенная отнюдь не для канареек. Ольга присела перед клеткой.

– Давненько не чищена, – заметила Ольга.

Григорьева разобрало любопытство: над чем же там воркуют коллеги из убойного, уж не над трупом ли? И он тоже сделал шаг на лоджию. Вдруг дверь за его спиной захлопнулась. Григорьев оглянулся и через стекло увидел удаляющуюся спину домушника. Он глянул на наручники в своей руке и принялся остервенело дубасить подошвой в нижнюю часть двери.

– Стой! Кому говорю?! Стой!

Ольга с Васей не сразу поняли, в чем дело. Увидев ломающего дверь и орущего во все горло Григорьева, Вася подскочил к двери, достал пистолет и выстрелил раз за разом в стеклопакет. Но в нем оставались только дырки с маленькими вокруг трещинками. Тогда Вася изо всех сил с размаху ударил в стеклопакет рукояткой пистолета. Стекло треснуло, но не разбилось. Он локтем подвинул в сторонку раскрасневшегося Григорьева и с размаху начал бить в стеклопакет ногой. Наконец тот вывалился внутрь квартиры. Полицейские, кряхтя и чертыхаясь, один за другим полезли в только что созданный их общими усилиями проем. Григорьев сразу же кинулся в погоню.

– Тьфу т-ты, невезуха какая!.. – сплюнул на пол Вася Мышкин.

– М-да, теперь его уж не догонишь, – сказала Ольга. – Надо хоть клетку Аверкину предоставить при разборе полетов. Вась, слазай обратно на лоджию, а? – Вася посмотрел на нее злобно. – Ну, не мне же ползать… в юбке. – Последний аргумент был убедительным, и Вася полез на лоджию. С лоджии он хорошо видел, как Григорьев с пистолетом в одной руке и с наручниками в другой метался по двору и расспрашивал о беглеце у прохожих.

– Эй, Григорьев! Слышь?! – крикнул ему Вася. – Ты пэпээсникам сообщил?

Тот огляделся вокруг, но никого не увидел.

– Нет, – сказал тот куда-то в сторону.

– Так сообщи! Приметы там… и все такое, – посоветовал Мышкин растерявшемуся молодому лейтенанту. Тот торопливо засунул наручники в карман, а из другого достал телефон. – Все вас учить-то надо, – ворчал Вася, подавая Ольге птичью клетку.