Подельница

– Э-э, парень! Я думала, ты умнее. На кой тебе самому париться, если можно чужими руками? Да и пока у тебя то да се, ускользнет. Он ведь, повторяю, намного хитрее нас всех. – Они долго молчали. Ольга специально дала ему время подумать. Через пять минут она поднялась со стула, сунула фото в папку и застегнула молнию. – Ну, раз так, прощайте. Другого раза не будет. – Ольга быстро протопала каблучками к выходу. Нестор вдруг начал кулаком дубасить в подушку.

– Да он это! Он! – прокричал Нестор Ольге вдогонку.

– Кто он? – обернувшись, спросила Сорокина.

– Тот, который в меня нож на мосту… а потом через перила в реку столкнул!

Ольга медленно, уже не топая, вернулась на прежнее место.

– А он там был один? – спокойно спросила она.

– Где, на мосту?

– Да, на мосту.

– Один.

– А что вы с ним на мосту делали, рыбу удили? – снова спросила Ольга, наблюдая, как Нестора от воспоминаний начинает трясти.

– Какую, на хрен рыбу! Пивом я накачался, вот и остановились отлить.

– А-а, так вы на машине ехали… а куда? – осторожно спросила Ольга, опасаясь, как бы тот снова не пошел в отказ. Но видно было, что она его зацепила за живое, и Нестору надо было выплеснуть из себя все накопившееся. Теперь он точно ответит на интересующие ее вопросы, которые касаются его знакомства с Потаповым. – Так куда тебя вез Потапов?

– К нему, в деревню, – отвечал тот, украдкой осушая слезы с глаз.

– Зачем?

– Бабла у него зашибил малость, а у него оно в деревне. Вот и поехали.

– И много зашибил?

– Не ваше дело. Я все сказал. Отстаньте от меня! – Нестор снова занервничал.

– Скажи сколько, и я отстану, – сказала Ольга тихо, даже как-то ласково. Нестор немного помолчал и ответил:

– Десять штук…

– Десять штук чего? – тем же тоном переспросила Ольга.

– Не деревянных же! – нервно ответил тот.

– Десять тысяч долларов за клетку с какой-то вонючей вороной!? И ты ему поверил?

– Да я тоже сначала удивился. А он говорит, мол, очень ценная птица, потому и никаких денег не жалко. А как вы узнали про ворону, если не секрет?

– Секрет. А отмычки куда спрятал? Не с собой же таскал?

– Тоже секрет, – Нестор накрыл голову одеялом, давая понять, что теперь беседа закончена точно.

– Н-ну, ладно, – выдохнула Ольга. – А фамилия твоя как? Надо же в протоколе прописать…

– Пушкин Александр Сергеевич, вор-рецидивист, последнее погоняло Нестор Забайкальский, не имею ни паспорта, ни родины, ни флага. Все?

– Нет, не все. Пока не скажешь настоящие фамилию, имя, отчество, я не уйду, – сказала Ольга, прихлопнув ладошкой по папке.

– Вот никто не верит! В паспортном столе метрику изъяли. Сказали, что пока фамилию не сменю, ксивы не выдадут. А я виноват, что мне в детдоме такую фамилию приклеили? Директриса у нас любила раздавать разные экзотические фамилии, там: Ульянов, Хрущев, Лаппалайнен…

– Так ты тоже шкет? – грустно сказала Ольга. Нестор Забайкальский тихонько повернулся на живот.

– Че, тоже, что ли?.. – тем же тоном спросил он Ольгу. – И как ваш домзак назывался?

– Он из одних найденышей да подкидышей состоял. Вот и получалось, что нас всех в капусте нашли. Так и детдом назывался «Капустник». Правда, смешно?

– Да, уж, прямо обхохочешься, – серьезно сказал вор. – А у нас так и назывался «Домзак».

– Ну, ладно. На сегодня хватит, а то вижу, устал ты. Если какие подробности, детали вспомнишь, позовешь через дежурного. – Ольга поднялась со стула, выключила в кармане диктофон и направилась к выходу.

– Какие еще детали? Я и так лишку наболтал.

– Ну, мало ли… до свидания. – Она вышла и прикрыла за собой тяжелую металлическую дверь.

На следующее утро, во время обхода, лейтенант Сорокина попросилась на выписку.

– Пожалуйста, – сказал лечащий врач, – если вы считаете, что уже поправились…

– Ну… не совсем… еще… – растерялась Ольга.

– Не совсем, так лежите и лечитесь, – резко отрубил док.

– Ну, а можно мне хотя бы ненадолго отлучаться? – продолжала доставать доктора Ольга. – Дел много, а работать некому.

– Ну, разве что… как бы на прогулку… на свежий воздух…

– Спасибо, – сказала Ольга, глядя на вспотевший лоб лечащего врача.