Подельница

— Э-э, парень! Я думала, ты умнее. На кой тебе самому париться, если можно чужими руками? Да и пока у тебя то да се, ускользнет. Он ведь, повторяю, намного хитрее нас всех. — Они долго молчали. Ольга специально дала ему время подумать. Через пять минут она поднялась со стула, сунула фото в папку и застегнула молнию. — Ну, раз так, прощайте. Другого раза не будет. — Ольга быстро протопала каблучками к выходу. Нестор вдруг начал кулаком дубасить в подушку.

— Да он это! Он! — прокричал Нестор Ольге вдогонку.

— Кто он? — обернувшись, спросила Сорокина.

— Тот, который в меня нож на мосту… а потом через перила в реку столкнул!

Ольга медленно, уже не топая, вернулась на прежнее место.

— А он там был один? — спокойно спросила она.

— Где, на мосту?

— Да, на мосту.

— Один.

— А что вы с ним на мосту делали, рыбу удили? — снова спросила Ольга, наблюдая, как Нестора от воспоминаний начинает трясти.

— Какую, на хрен рыбу! Пивом я накачался, вот и остановились отлить.

— А-а, так вы на машине ехали… а куда? — осторожно спросила Ольга, опасаясь, как бы тот снова не пошел в отказ. Но видно было, что она его зацепила за живое, и Нестору надо было выплеснуть из себя все накопившееся. Теперь он точно ответит на интересующие ее вопросы, которые касаются его знакомства с Потаповым. — Так куда тебя вез Потапов?

— К нему, в деревню, — отвечал тот, украдкой осушая слезы с глаз.

— Зачем?

— Бабла у него зашибил малость, а у него оно в деревне. Вот и поехали.

— И много зашибил?

— Не ваше дело. Я все сказал. Отстаньте от меня! — Нестор снова занервничал.

— Скажи сколько, и я отстану, — сказала Ольга тихо, даже как-то ласково. Нестор немного помолчал и ответил:

— Десять штук…

— Десять штук чего? — тем же тоном переспросила Ольга.

— Не деревянных же! — нервно ответил тот.

— Десять тысяч долларов за клетку с какой-то вонючей вороной!? И ты ему поверил?

— Да я тоже сначала удивился. А он говорит, мол, очень ценная птица, потому и никаких денег не жалко. А как вы узнали про ворону, если не секрет?

— Секрет. А отмычки куда спрятал? Не с собой же таскал?

— Тоже секрет, — Нестор накрыл голову одеялом, давая понять, что теперь беседа закончена точно.

— Н-ну, ладно, — выдохнула Ольга. — А фамилия твоя как? Надо же в протоколе прописать…

— Пушкин Александр Сергеевич, вор-рецидивист, последнее погоняло Нестор Забайкальский, не имею ни паспорта, ни родины, ни флага. Все?

— Нет, не все. Пока не скажешь настоящие фамилию, имя, отчество, я не уйду, — сказала Ольга, прихлопнув ладошкой по папке.

— Вот никто не верит! В паспортном столе метрику изъяли. Сказали, что пока фамилию не сменю, ксивы не выдадут. А я виноват, что мне в детдоме такую фамилию приклеили? Директриса у нас любила раздавать разные экзотические фамилии, там: Ульянов, Хрущев, Лаппалайнен…

— Так ты тоже шкет? — грустно сказала Ольга. Нестор Забайкальский тихонько повернулся на живот.

— Че, тоже, что ли?.. — тем же тоном спросил он Ольгу. — И как ваш домзак назывался?

— Он из одних найденышей да подкидышей состоял. Вот и получалось, что нас всех в капусте нашли. Так и детдом назывался «Капустник». Правда, смешно?

— Да, уж, прямо обхохочешься, — серьезно сказал вор. — А у нас так и назывался «Домзак».

— Ну, ладно. На сегодня хватит, а то вижу, устал ты. Если какие подробности, детали вспомнишь, позовешь через дежурного. — Ольга поднялась со стула, выключила в кармане диктофон и направилась к выходу.

— Какие еще детали? Я и так лишку наболтал.

— Ну, мало ли… до свидания. — Она вышла и прикрыла за собой тяжелую металлическую дверь.

На следующее утро, во время обхода, лейтенант Сорокина попросилась на выписку.

— Пожалуйста, — сказал лечащий врач, — если вы считаете, что уже поправились…

— Ну… не совсем… еще… — растерялась Ольга.

— Не совсем, так лежите и лечитесь, — резко отрубил док.

— Ну, а можно мне хотя бы ненадолго отлучаться? — продолжала доставать доктора Ольга. — Дел много, а работать некому.

— Ну, разве что… как бы на прогулку… на свежий воздух…

— Спасибо, — сказала Ольга, глядя на вспотевший лоб лечащего врача.

Подполковник Аверкин подвинул к себе телефон и, искоса поглядывая в записную книжку, набрал номер питерских коллег. Отсутствие связи с лейтенантом Мышкиным серьезно всех озадачило. Шла уже вторая неделя после того, как он отбыл в командировку. В трубке щелкнуло, и послышался мужской суровый голос.

— Капитан Моченков, слушаю вас.

— Добрый день, капитан! Из Заозерска беспокоим, подполковник Аверкин, убойный отдел…

— Так. Что случилось, товарищ подполковник?

— В недалеком прошлом мы к вам обращались по гражданину… э-э Фатееву, подозреваемому в убийстве.

— Так, помню.

— Так вот: мы послали к вам в Питер нашего сотрудника поискать этого Фатеева. Но он куда-то запропастился.

— И как давно?

— Да уже вторую неделю ни звука, — ответил Аверкин, заслышав хихиканье коллеги с другого конца провода. — Вы не могли бы посодействовать в его розыске, а то у меня людей нет.

— В розыске кого, товарищ подполковник, Фатеева, или вашего сотрудника? — переспросил капитан, едва сдерживая смех.